— Если американские самолеты проникают так далеко в глубь советской территории и остаются там столь долго, почему советские истребители не сбивают их?
Это был как раз тот самый вопрос, которого боялся Хрущев. Поэтому в дальнейшем только еще два раза делались протесты по поводу полетов У-2. А потом решили — лучше не позориться и молчать.
Но главный ответ готовился не по дипломатической линии. В феврале 1956 года, когда У-2 еще только снаряжался к полету, на полигоне Тюра-Там в безжизненной пустыне, где ртутный столбик термометра упал до 31 градуса по Цельсию, прошли испытания нового зенитно-ракетного комплекса С-75, получившего на Западе название «САМ-2 Гайдлайн». Это была огромная одиннадцатиметровая стреловидная двухступенчатая ракета. На огромной высоте она поразила движущуюся с большой скоростью цель.
Маршал Бирюзов поздравил конструктора П. Д. Грушина:
— Результаты отличные. Дальность стрельбы до тридцати километров, поражение цели на высоте до двадцати двух километров.
А пока Биссел мог с гордостью показывать президенту первые снимки, сделанные с У-2. Хорошо были видны Кремль, московские улицы, Зимний дворец в Ленинграде. Качество фотографий было превосходным. И президент одобрительно отозвался о проведенном полете. Но, когда Аллен Даллес попросил разрешения продолжать полеты, Эйзенхауэр решительно отказал:
— План каждого будущего полета должен представляться на утверждение в Овальный кабинет.
В 1958 году полеты У-2 над Советским Союзом продолжались, разумеется, каждый раз с разрешения президента США.
Бывший командующий корпусом ПВО Туркестанского военного округа генерал-полковник Юрий Вотинцев вспоминает, что в начале 1959 года радиолокационные станции обнаружили самолет на высоте 20 километров. На перехват его был послан МиГ-19. Хотя потолок его был 15,5 тысяч метров, опытный летчик сумел разогнать свой МиГ и поднялся на 17,5 тысяч метров. Доложил, что видит над собой в 3–4 километрах самолет. Но на такой высоте его истребитель продержался несколько секунд, а затем стал сваливаться вниз, и цель, естественно, потерял.
Когда МиГ приземлился, рассказывал генерал, летчик нарисовал самолет, который видел над собой. Крестообразная машина с большими крыльями и маленькими закрылками. Об этом сообщили в Москву в Главный штаб ПВО. Оттуда вскоре прибыл с группой специалистов командующий истребительной авиацией генерал-полковник Евгений Савицкий. Прибывшие долго беседовали с летчиком. Но итог работы комиссии был обескураживающим — рассказ пилота, поднявшегося на перехват цели-невидимки, был просто поставлен под сомнение.
Савицкий заявил:
— Летчик выдумал, что наблюдал цель. Просто отличиться захотел, заработать награду.
Генерал Вотинцев говорит, что у комиссии была твердая уверенность, что такого самолета, который мог бы несколько часов держаться на высоте 20 тысяч метров, не существует.
Тем не менее в России быстрыми темпами шла доводка грушинских ракет САМ-2. 16 ноября Совет Министров СССР принял решение об изготовлении трех батарей новой зенитно-ракетной системы. Фактически началось их серийное производство. А через год ЗРК С-75 начали поступать в войска.
Неумолимо приближалось время, когда У-2 и САМ-2 должны были встретиться в воздухе. Первой жертвой такого свидания стал Пауэрс.
ИГРА В КОШКИ-МЫШКИ
… Фрэнсис Гарри Пауэрс, с трудом управляя парашютом, приземлился на свежевспаханном поле, чуть-чуть не зацепив линию высоковольтной передачи. Неподалеку тарахтел трактор. Удар о вражескую землю был настолько сильным, что его бросило вперед и он едва не стукнулся о нее головой. На несколько секунд он даже потерял сознание. В ушах стоял звон, а кровь бешено пульсировала в висках, когда он ошарашенно смотрел на человека в ватнике, который пытался помочь ему встать на ноги. В это время другой человек в ватнике пытался удержать парашют.
Подошли еще два колхозника, они помогли Пауэрсу отцепить стропы и снять шлем. Постепенно вокруг него собралось около полусотни человек, которые что-то спрашивали. Пауэрс только мотал головой, а сам мучительно соображал: что делать? На ум ничего путного не приходило. Только сейчас он сообразил, что летчиков толком не инструктировали, как поступать, если попадут в плен. Вроде бы ему нужно говорить, что совершал обычный полет по сбору метеорологических данных, но у него вышел из строя компас и он заблудился. Правда, один офицер разведки как-то бросил: «Лучше рассказать им все как есть, потому что они захотят получить информацию любым способом».