Похождение второе
Услыхал пан, раз, что завелись гайдамаки в лесу, не далеко от него, и нет от них ни проезда конному, ни прохода пешему; губят всех на повал, да и все тут. Говорит шляхтичь Грицке нашему: «сослужи, Грицко, службу, выживи гайдамаков из лесу; прибавлю тебе двойное жалованье.» – Гаразд, – молвил тот; – почему не сделать этого. – Пошел Грицко в лес; идет себе, с ноги на ногу переваливается, потягивает люльку, сиречь трубку свою, да постукивает дубинкою по деревьям; в лесу раздается, словно во Сто топоров рубят. Напались на него два гайдамака; ну приставать. «Чего ты, ледащий, расшумелся? хиба не хочешь до пана черта идти?»
– Ни, – отвечал Грицко, – а до вашего пана атамана.
«Ну, чего треба? я атаман,» обозвался один гайдамак.
– А то мини треба, чтоб вы з сего лиса за раз геть!
«Эге! погадаем ще! видкиль такий?»
– А от який, – сказал Грицко; – давайте лишен, хош вы, господа атаман, хош вы господа гайдамак, потягнемся: як вы мене забьете, тогды я вже не буду бильшь до вас гадовати, а як я кого смогу, то вам в сего лису треба втикать!
«От-не славный,» отвечал атаман; «от мое слово атаманское, що як ты зо мною сладишь, то мы ни тилко с сего лиса, а гаразд дальше видем!»
Вышел атаман против Грицка, да хотел схватить его поперег, да ударить о землю, как он это со многими делывал, ан нет: видно Вавил не на того наскочил. Наш Грицко, что врытый пень, не пошатнуть, ни к верху поднять; а как ухватил он атамана поперег, да повернул его кругом раз пять, да отбросил от себя на несколько саженей, так у того в глазах и замитусилось. Полежал тот на траве, отдохнул, вскочил и кинулся обнимать Грицка. Такая уж кровь украинская о любят подраться, лишь бы после мировая была. Зарекся, закаялся атаман, и дал верное слово, дня не быть в этом лесу с своими гайдамаками.
Пришел Грицко весел к своему шляхтичу и донес ему, что гайдамаков в этой стороне более не будет. Не поверил шляхта, стал засылать, раскрашивать, и точно: прошло два месяца, никто ни одного гайдамака в глаза не видал, хоть прежде они, бывало, что грибы в лесу, так и лезли в глаза всякому.
«Нет,» думает шляхтичь, «видно его не возмешь силою. Как тут быть?» Узнал он от своих крестьян, будто на его земле, в пруде, за болотом черти водятся; страх как обрадовался. «Пошлю, думает, Грицка туда; коли люди с ним не совладали, то черти авось справятся.» Призывает Грицка. «Хорошу, говорит, ты мне службу сослужил, одолжил меня несказанно; вот тебе за то награждение, даю вперед за месяц, который придет, а за те, которые отжил, после сочтемся! Сделай ты мне еще небольшое дельце: есть, знаешь, у меня болото, а за тем болотом пруд большой; завелась там сила нечистая; ни подушных, ни поземельных не платит, а с места долой не сходит; я бы эту землю честным людям в наем отдал, а теперь ее у меня даром отняли; помоги мне в этом, как можешь; я тебя награжу больше теперяшнего.»
– Надуваешь ты меня, шляхта поганая, – думает Грицко;– чертей не то, что раков ловить! а делать нечего, соглашается, берет батог да люльку свою и идет куда велено.
Похождение третье
Приходит Грицко к пруду, сел на берег, снял с себя веревку, которою был подпоясан и давай концы ее вместе сплетать, а сам потягивает из люльки тютюн, да мурлыкает с горя песенку свою любимую удалую: