И сердцем каждого из них овладела любовь к другому, и у них не осталось терпения быть друг без друга, и когда наступила некая ночь из ночей, Ганим спал вместе с нею, и оба были опьянены. Он протянул руку к её телу и погладил его, а затем он провёл рукой по её животу и спустился до пупка, и тогда она пробудилась, и села прямо, и осмотрела свои одежды, и, увидев, что они завязаны, снова заснула. И Ганим погладил её рукой и спустился к её шальварам и перевязи и потянул её, и тогда девушка проснулась и села прямо, и Ганим сел рядом с ней, и она спросила его: "Чего это ты хочешь?" - "Я хочу с тобой поспать и чтобы мы насладились", - отвечал Ганим, и она сказала ему: "Теперь я объясню тебе моё дело, чтобы ты знал мой сан и тебе открылась моя тайна и стали явными мои оправдания". - "Хорошо", - отвечал Ганим. И тогда она разорвала подол своей рубашки и, протянув руку к перевязи, стягивавшей её одежду, сказала ему: "О господин, прочитай, что написано по краям этой перевязи". И Ганим взял перевязь в руку и взглянул на неё и увидел, что на ней вышито золотом: "Я твоя, а ты мой, о потомок дяди пророка!" И, прочтя это, он опустил руку и сказал девушке: "Открой мне твоё дело!" И она отвечала: "Хорошо! Знай, что я наложница повелителя правоверных и моё имя Куталь-Кулуб. Повелитель правоверных воспитал меня в своём дворце, и я выросла, и халиф увидал мои качества, и красоту, и прелесть, которую даровал мне господь, и полюбил меня сильной любовью.
И он взял меня и поселил в отдельном помещении и назначил десять невольниц прислуживать мне, и подарил мне эти украшения, которые ты видишь на мне. И в один из дней халиф отправился в какую-то страну, и Ситт Зубейда пришла к одной из невольниц, служивших мне, и сказала: "До тебя есть нужда". - "Л какая, о госпожа?" - спросила девушка, и Ситт Зубейда сказала: "Когда твоя госпожа Кут-аль-Кулуб заснёт, по ложи этот кусок банджа ей в ноздри или в её питьё и тебе будет от меня достаточно денег".
И невольница отвечала ей: "С любовью и охотой!" - и взяла от неё бандж, радуясь обещанным деньгам. Она была сначала невольницей Ситт Зубейды, а затем пришла ко мне и положила бандж в моё питьё. И когда настала ночь, я выпила его, и, как только бандж утвердился во мне, я упала на землю, и моя голова оказалась у моих ног, и я не успела опомниться, как уже оказалась в другом мире. А Ситт Зубейда, когда удалась её хитрость, положила меня в этот сундук и, тайно призвав негров, подкупила их так же, как и привратников, и отослала негров со мною в ту ночь, когда ты спал на пальме. И они сделали со мною то, что ты видел, и моё спасение пришло от тебя. Ты принёс меня в это место и оказал мне крайнюю милость. Вот моя повесть и мой рассказ, и я не знаю, что произошло с халифом в моё отсутствие. Знай же мой сан и не объявляй о моем деле".
И когда Ганим ибн Айюб услышал слова Кут-аль-Кулуб и убедился, что она наложница повелителя правоверных, он отодвинулся от неё, и его охватило почтение к сану халифа, и он сидел один, упрекая себя и раздумывая о своём деле и призывая своё сердце к терпению. Я он пребывал в растерянности, влюблённый в ту, до кого ему не было доступа, и плакал от сильной страсти, сетуя на пристрастие судьбы и её враждебность. (Да будет превознесён тот, кто занял сердце мыслью о любви и любимой!) И он произнёс:
И тогда Кут-аль-Кулуб поднялась к нему и обняла его и поцеловала, и любовь к нему овладела её сердцем, и она открыла ему свою тайну, какова её любовь к нему и обвила руками шею Ганима и целовала его, но он защищался от неё, боясь халифа. И они поговорили некоторое время, утопая в море любви друг и другу, а когда взошёл день, Ганим поднялся и надел свои одежды и вышел, как обычно, на рынок. И он взял все, что было нужно, и вернулся домой и нашёл Кут-аль-Кулуб плачущей, но, увидев его, она перестала плакать, и улыбнулась, и сказала: "Ты заставил меня тосковать, о возлюбленный моего сердца! Клянусь Аллахом, этот час, когда ты отсутствовал, был точно год из-за разлуки с тобой! Вот я изъяснила тебе, каково моё состояние от сильной любви к тебе; подойди же теперь ко мне, оставь то, что было, и удовлетвори своё желание со мной". - "Прибегаю к защите Аллаха! - воскликнул Ганим, - этого не будет! Как сидеть собаке на месте льва! То, что принадлежит господину, для раба запретно!"
И он вырвался от неё и сел подальше, на циновку, а она ещё больше полюбила его из-за его сопротивления. А потом она села с ним рядом и стала пить и играть с ним, и он опьянел, и девушка обезумела от желания принадлежать ему. И она запела и произнесла:
И Ганим ибн Айюб заплакал, и она заплакала из-за его плача, и они не переставали пить до ночи, а потом Ганим поднялся и постелил две постели, каждую в отдельном месте.
И Кут-аль-Кулуб спросила его: "Для кого эта вторая постель?" И он отвечал ей: "Эта - для меня, а другая - для тебя. С сегодняшней ночи мы будем спать только таким образом, ибо то, что принадлежит господину, для раба запретно". - "О господин, - сказала она, - избавь нас от этого; все течёт по решению и предопределению". Но Ганим отказался, и огонь вспыхнул в сердце Кут-аль-Кулуб, и её страсть увеличилась, и она уцепилась за него и воскликнула: "Клянусь Аллахом, мы будем спать только вместе!" Но он отвечал: "Сохрани Аллах!" И одержал над ней верх и проспал один до утра, а Кут-аль-Кулуб испытывала великую любовь, и её страсть, влечение и влюблённость усилились.
И так они провели три долгих месяца, и всякий раз, как она приближалась к нему, он сопротивлялся ей и говорил: "То, что принадлежит господину, для раба запретно!" Так продолжались для неё эти отсрочки с Ганимом, влюблённым, похищенным любовью, и её горести и печали увеличились, она произнесла, утомлённая дутою, такие стихи:
И они провели некоторое время в таком положении, и страх удерживал Ганима от девушки, и вот что было с Гатимом ибн Айюбом, влюблённым, похищенным любовью.
Что же касается Ситт Зубейды, то она, сделав с Кут-аль-Кулуб в отсутствие халифа такое дело, впала в смущение и стала говорить: "Что я скажу халифу, когда он приедет и спросит о ней, и каков будет мой ответ ему?" И она позвала старуху, бывшую у неё, и посвятила её в свою тайну и спросила её: "Что мне делать, раз с Кут-аль-Кулуб была допущена крайность?" И старуха, поняв положение, ответила ей: "Знай, о госпожа, что приезд халифа близок, но пошли за плотником и вели ему сделать для тебя изображение мёртвой из дерева, и мы выроем могилу посреди дворца и похороним её. А ты построй над могилой часовню, где мы зажжём свечи и светильники, и прикажем всем, кто есть во дворце, одеться в чёрное. И вели твоим невольницам и евнухам, чтобы они, когда узнают, что халиф вернулся из путешествия, разостлали в проходах солому, а когда халиф войдёт и спросит, в чем дело, ему скажут: "Кут-аль-Кулуб умерла, - да увеличит Аллах воздаяние тебе за неё, - и она так дорога её госпоже, что та похоронила её в своём дворце". И, услышав это, халиф заплачет, и ему станет тяжело, и он устроит по ней чтения и будет не спать ночей у её могилы, а если он подумает: "Дочь моего дяди, Зубейда, из ревности постаралась сгубить Кут-аль-Кулуб", или им овладеет страсть, и он велит вынуть её из могилы, не пугайся этого: когда могилу разроют и обнаружат это изображение, подобное человеку, халиф увидит её, завёрнутую в роскошные пелены, но если он захочет снять с неё эти пелены, чтобы посмотреть на неё - удержи его от этого, и другие тоже будут его удерживать и скажут: "Видеть её срамоту запретно!" И тогда халиф поверит, что она умерла, и положит её обратно, и отблагодарит тебя за твой поступок, и ты освободишься, если захочет Аллах великий, из этой западни".