"Горе тебе, как твоё имя, кто ты по ремеслу и почему ты пришёл в наш город?" - спросила она. И христианин сказал: "О царь времени, моё имя Русту м, и нет у меня ремесла, так как я бедняк дервиш". - "Подайте мне доску с песком и медный калам!" - сказала царица слоем людям, и ей, как всегда, подали то, что она потребовала; и Зумурруд взяла калам и стала чертить им на доске с песком и провела некоторое время, всматриваясь в неё, а потом она подняла голову и сказала христианину: "О собака, как это ты лжёшь царям! Твоё имя Рашид-ад-динхристианин, а ремесло твоё в том, что ты учиняешь хитрости с невольницами мусульман и похищаешь их. Ты мусульманин наружно и христианин втайне. Говори правду, а если не скажешь правды, я отрублю тебе голову"
И христианин стал запинаться и сказал: "Ты прав, о царь времени!" И царица приказала разложить его и дать ему сто ударов бичом по каждой ноге, и тысячу ударов по телу, и потом содрать с него кожу и набить её паклей, а после этого вырыть яму за городом и сжечь его, и насыпать в яму грязи и нечистот. И сделали так, как она приказала, а потом царица позволила людям есть, и они поели.
А когда люди кончили есть и ушли своей дорогой, царица Зумурруд поднялась к себе во дворец и сказала: "Слава Аллаху, который избавил моё сердце от тех, кто меня обидел". И она поблагодарила творца земли и небес и произнесла такие стихи:
"Землёй они правили, и было правленье их Жестоким, но вскоре уж их власти как не было, Будь честны они, и к ним была бы честна судьба, За зло воздала она злом горя и бедствия. И ныне язык судьбы их видом вещает нам: "Одно за другое; нет упрёка на времени".И когда она окончила своё стихотворение, ей пришёл на мысль её господин Али-Шар, и она заплакала обильными слезами, а потом она вернулась к разуму и сказала про себя: "Быть может, Аллах, который отдал меня во власть моих врагов, пошлёт мне возвращенье любимых". И она попросила прощенья у Аллаха, великого, славного!
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста двадцать четвёртая ночьКогда же настала триста двадцать четвёртая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что царица попросила прощенья у Аллаха, великого, славного, и сказала: "Быть может" скоро Аллах сведёт меня с моим возлюбленным Али-Шаром! Он ведь властен во всех вещах и всеблаг и сведущ о своих рабах".
И она восхвалила Аллаха и продлила просьбы о прощении, и подчинилась случайностям судеб, уверившись, что всякому началу неизбежен конец, и произнесла слова поэта:
"Легко относись ко всему. Ведь всех дел В деснице господней, ты знаешь, судьба. И то, что запретно, к тебе не придёт, А что суждено, не уйдёт от тебя. -И слова другого:
Распусти дней складки, - пусть расправятся, - И в дома забот не ступай ногой. Скольких дел нам не легко достичь, Но за ним близок счастья час. -И слова другого:
Будь же кротким, когда испытан ты гневом, Терпеливым, когда постигнет несчастье. В наше время беременны ночи жизни Тяжкой ношей и дивное порождают. -И слова другого:
Терпи, ведь в терпенье благо; если б ты знал о том, Спокоен душой бы был, от боли бы не страдал. И знай, если не решишь терпеть благородно ты, Неволею вытерпишь все то, что чертил калам".А окончив своё стихотворение, она провела поело этого целый месяц, днём творя суд над людьми, приказывая и запрещая, а ночью плача и рыдая о разлуке со своим господином Али-Шаром. И когда показался новый месяц, она велела поставить на ристалище стол, по течению обычая, и села над людьми, и они ожидали разрешения начать еду, и место около блюда с рисом было пусто. И Зумурруд сидела на конце стола, устремив глаза к воротам ристалища, чтобы не пропустить всякого, кто войдёт, и говорила про себя:
"О тот, кто возвратил Юсуфа Якубу и устранил страдания Айюба, смилуйся и верни мне моего господина Али-Шара, по твоему могуществу и величию! Ты ведь властен во всех вещах, о господь миров, о водитель заблудших, о внимающий голосам, о ответствующий мольбам. Ответь мне, о господь миров!" И не закончила она ещё своей молитвы, как в ворота ристалища вошёл человек, стан которого был подобен ветви ивы, но только он исхудал телом, и желтизна блестела на нем, и был он прекрасней всех среди юношей, совершённый по разуму и образованности. И, войдя, он не нашёл пустого места, кроме места около блюда с рисом, и сел там, и, когда Зумурруд увидела его, у неё забилось сердце. И она как следует посмотрела на него, и ей стало ясно, что это её господин, Али-Шар, и захотелось ей закричать от радости, но она укрепила свою душу и побоялась опозориться перед людьми. И внутри у неё все трепетало, и сердце её волновалось, но она скрыла то, что было с ней.