"О дитя моё, проси Аллаха предоброго, господа великого престола, чтобы он освободил тебя от всякого стеснения, которое постигнет тебя, и послал бы тебе близкую помощь".
И заплакал юноша сильным плачем и воскликнул:
"О батюшка, я растаял от этих речей! Ты как будто говоришь слова того, кто прощается". - "Да, о дитя моё, - ответил ему отец, - я знаю своё положение: не забудь же того, что я завещал".
И затем этот человек стал произносить исповедание веры и читал Коран, пока не пришло время определённое, и тогда он сказал своему сыну: "Подойди ко мне ближе, о сын мой". И юноша подошёл к нему, и отец поцеловал его и вскрикнул, и покинула душа его тело, и преставился он к милости Аллаха великого. Крайняя горесть постигла тогда его сына, и поднялись вопли в его доме, и собрались у него друзья его отца, и юноша начал обряжать его и приготовлять и сделал ему великолепный вынос. И носилки его снесли в молельню и помолились над ним, и пошли с носилками на кладбище, и закопали умершего, и почитали над ним, сколько пришлось, из великого Корана, и вернулись в его дом и стали утешать сына, а потом все ушли своей дорогой. И сын справлял по отцу пятничные обряды и устраивал чтения до конца сорока дней, и оставался в доме, не выходя никуда, кроме молельни, и от одной пятницы до другой пятницы он навещал своего отца. И он не прекращал молитв, чтений и поклонения Аллаху в течение некоторого времени, и наконец вошли к нему его сверстники из детей купцов, и приветствовали его и сказали: "До каких пор эта печаль, которой ты предаёшься, и прекращение дел и торговли и встреч с друзьями? Это продлилось над тобой, и постигнет из-за этого твоё тело великий вред".
А когда они вошли к нему, был с ними Иблис-проклятый, который нашёптывал им, и они стали уговаривать Али выйти с ними на рынок. И Иблис подстрекал его согласиться, пока юноша не согласился выйти с ними из дома..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Когда же настала четыреста двадцать шестая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что дети купцов вошли к купцу Али-египетскому, сыну купца Хасана-ювелира, Четыреста и стали его уговаривать выйти с ними двадцать шестая да рынок, и он согласился на это, ради ночь дела, угодного Аллаху, - величие и слава ему! - и вышел с ними из дома, и они сказали ему: "Садись на твоего мула и поедем с нами в такой-то сад. Мы там погуляем, и пройдёт твоя печаль и размышление".
И юноша сел на мула и взял с собою раба и поехал с ними в сад, в который они направлялись, а когда они оказались в саду, один из них ушёл и приготовил обед и принёс его в сад, и все поели и стали веселиться и просидели, разговаривая, до конца дня, а потом они сели и уехали, и каждый из них отправился домой. И они проспали ночь, а когда наступило утро, юноши пришли к Али и сказали: "Пойдём с нами!" - "Куда?" - спросил он. И юноши ответили: "В такой-то сад - он лучше и приятнее, чем первый".
И Али сел верхом и поехал с ними в тот сад, в который они направлялись. Когда они оказались в саду, один из них ушёл и приготовил обед и принёс его в сад и принёс вместе с обедом опьяняющего вина. И они поели, а затем подали вино, и юноши сказали Али-египетскому: "Вот это прогоняет печаль и снимает покров с радости". И они уговаривали его до тех пор, пока не взяли над ним верх. И он выпил с ними, и они продолжали беседовать и пить до конца дня, а потом отправились по домам, но только у Али-египетского сделалось от вина головокружение. И он вошёл к своей жене, и та спросила: "Что это ты изменился?" И Али ответил: "Мы сегодня веселились и развлекались, и один из наших друзей принёс нам воды, и мои товарищи её выпили, и я выпил с ними, и у меня сделалось такое головокружение". - "О господин, - сказала ему жена, - разве ты забыл завет своего отца? Ведь он запретил тебе общаться с сомнительными людьми". - "Это дети купцов, а не сомнительные люди, это люди удовольствия и веселья", - ответил Али. И он продолжал жить со своими друзьями таким образом, и каждый день они ездили в то или другое место, и ели и пили, пока ему не сказали: "Наша очередь кончилась и очередь теперь за тобой". - "Приют и уют, добро пожаловать!" - ответил Али и наутро принёс полностью все, чего требовали обстоятельства, из еды и питья - вдвойне столько, сколько приготовляли они, и взял с собой поваров и слуг и кофейщиков, и они отправились на остров ар-Рауду к пиломеру и пробыли там целый месяц за едой, питьём, пением и развлечениями.
Когда же прошёл месяц, Али увидел, что он истратил внушительную сумму денег, но Иблис-проклятый обманул его и сказал: "Если бы ты тратил каждый день столько, сколько ты теперь истратил, твоих денег бы не убавилось". И Али не стал думать о деньгах и провёл таким образом три года, и жена его давала ему советы и напоминала ему о завете его отца, но юноша не слушал её, пока не вышли все наличные деньги, какие у него были. И тогда он стал брать драгоценные камни и продавать их и тратил вырученное за них, пока не израсходовал и это. А потом он принялся продавать дома и недвижимость, так что ничего у них не осталось. А когда все было продано, он начал продавать деревни и сады, один за другим, пока и это не ушло, и у него не осталось никакого имущества, кроме дома, в котором он жил. И стал он выламывать мрамор и балки, и кормился на это, пока не сгубил все, и тогда он посмотрел на себя и не нашёл ничего, что можно было бы продать. И он продал дом и истратил все деньги.
А после этого пришёл к нему тот, кто купил у него дом, и сказал: "Присмотри для себя помещение - мне нужен мой дом". И Али подумал и не нашёл у себя ничего, что бы нуждалось в помещении, кроме его жены (а она родила от него сына и дочь), и не осталось у него слуг, кроме него самого и его семьи. И он нанял себе комнату в каком-то дворе и стал в ней жить после величия и изнеженности, и множества слуг и денег. Теперь же не было у него пищи и на один день.
И жена его сказала ему: "От этого я предостерегала тебя и говорила: "Храни завет твоего отца!" Но ты не послушал моих слов. Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого! Откуда будет пища малым детям? Подымайся и обойди твоих друзей, сыновей купцов - может быть, они дадут тебе что-нибудь, чем мы сегодня прокормимся".
И Али поднялся и отправился к своим друзьям, одному за другим, но всякий из тех, к кому он направился, прятал от него своё лицо и заставлял его слушать слова неприятные и болезненные, и никто из них ничего ему не дал.
И Али вернулся к своей жене и сказал ей: "Они мне ничего не дали". Тогда она пошла к соседям, чтобы чегонибудь у них попросить..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Когда же настала четыреста двадцать седьмая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что жена Али-египетского, сына купца Хасана-ювелира, когда её муж вернулся к ней ни с чем, пошла к соседям, чтобы попросить у них что-нибудь, чем бы им прокормиться в этот день, я отправилась к одной женщине, которую она знала в прежние дни. И когда она вошла к этой женщине и та увидала её состояние, она поднялась и приняла её приветливо и заплакала и спросила: "Что с вами случилось?"
И жена Али рассказала ей обо всем, что было с её мужем, и женщина воскликнула: "Добро пожаловать!
Приют и уют! Все, что тебе нужно, требуй от меня без возмещения!" - "Да воздаст тебе Аллах благом!"отвечала жена Али. И потом её соседка дала ей достаточно для неё и её семьи, чтобы содержать их целый месяц, и она взяла это и отправилась в своё помещение. И когда её муж увидал её, он заплакал и спросил: "Откуда у тебя это?" И она ответила: "От такой-то. Когда я рассказала ей, что с нами произошло, она ничего не упустила и сказала: "Все, что тебе нужно, проси у меня". - "Раз у тебя это есть, - сказал ей муж, - я пойду и отправлюсь в одно место - быть может, Аллах великий поможет нам".
И он простился с женою и поцеловал детей и вышел, не зная, куда направиться, и шёл до тех пор, пока не достиг Булака. И он увидел там корабль, отплывавший в Дамиетту, и его увидел один человек, который был дружен с его отцом, и приветствовал его, и спросил: "Куда ты хочешь ехать?" - "Я хочу ехать в Дамиетту - у меня есть друзья, о которых я расспрошу, и я навещу их, а потом вернусь", - сказал Али.