А сын царя Индии сватал царевну у её отца, но царь отказал ему, так как он был отвратителен видом, и царевна подумала, что это тот, кто её сватал. И она подошла к юноше и обняла его, и поцеловала, и легла с ним, и невольницы сказали ей: "О госпожа, это не тот, кто сватал тебя у отца, так как тот был безобразный, а этот красивый. И тот, кто сватал тебя у отца, а он отверг его, не годится, чтобы быть слугою у этого, и этот юноша, о госпожа, велик саном".
Потом невольницы подошли к лежавшему евнуху и привели его в чувство, и евнух вскочил, испуганный, и стал искать свой меч, но не нашёл его у себя в руке, и невольницы сказали ему: "Тот, кто взял у тебя меч и повалил тебя, сидит с царевной". А царь поручил этому евнуху охранять свою дочь, боясь для неё превратностей судьбы и ударов случая.
И евнух встал и подошёл к занавеске и поднял её, и увидел, что царевна сидит с царевичем и они разговаривают, и, увидев их, евнух сказал царевичу: "О господин мой, ты из людей или джиннов?" - "Горе тебе, о сквернейший из рабов! - воскликнул царевич. - Кая можешь ты считать детей царей Хосроев нечестивыми чертями?"
И он взял меч в руку и сказал: "Я зять царя, он женил меня на своей дочери и велел мне войти к ней". И евнух, услышав от него эти слова, молвил: "О господин, если ты из людей, как утверждаешь, то она годится только для тебя, и ты имеешь на неё больше прав, чем другой". Потом евнух отправился к царю, крича (а он разорвал на себе одежды и посыпал голову землёю). И когда царь услышал его крик, он спросил его: "Что такое тебя постигло? Ты встревожил мою душу. Расскажи мне поскорее и будь краток". - "О царь, - отвечал евнух, - помоги твоей дочери: над ней взял власть шайтан из джиннов в обличий человека, имеющий образ царского сына, иди же на него!" И когда царь услышал от евнуха эти слова, он вознамерился убить его и воскликнул: "Как, ты не досмотрел за моей дочерью, и её постигла эта напасть?" А потом царь отправился во дворец, где была его дочь, и, придя туда, (нашёл невольниц стоящими.
"Что случилось с моей дочерью?" - спросил он их. И осой отвечали: "О царь, мы сидели с ней и не успели опомниться, как на нас бросился этот юноша, что подобен полной луне (а мы никогда не видели более красивого лица), и в руках у него был обнажённый меч. И мы спросили его, кто он такой, и он утверждал, что ты женил его на своей дочери. И мы ничего не знаем, кроме этого, и не ведаем, человек он или джинн, но он целомудрен и вежлив и не делает скверного".
И когда царь услышал их слова, его пыл остыл, и он стал поднимать занавеску понемногу, понемногу - и увидел, что царевич сидит с его дочерью, и они разговаривают, и образ у царевича самый прекрасный, и лицо его - как светящаяся луна.
И царь не мог удержаться из-за ревности к своей дочери, и поднял занавеску, и вошёл с обнажённым мечом в руке, и бросился на них, точно гуль, и, увидев его, царевич спросил царевну: "Это твой отец?" И она ответила: "Да..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста шестидесятая ночьКогда же настала ночь, дополняющая до трехсот шестидесяти, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что царевич увидал царя с обнажённым мечом в руке (а он налетел на (них, точно гуль), и спросил царевну: "Это твой отец?" И она отвечала: "Да!" И тут царевич вскочил на ноги и, взяв в руки меч, закричал на царя страшным крикам и ошеломил его и хотел броситься на него с мечом. И царь понял, что царевич стремительнее его, и вложил меч в ножны и стоял, пока царевич не дошёл до него, и тогда он встретил его ласково и спросил: "О юноша, ты из людей или джиннов?" - "Если бы я не соблюдал обязанность перед тобою и уважение к твоей дочери, я бы пролил твою кровь! Как ты возводишь меня к шайтанам, когда я из детей царей Хосроев, которые, если бы захотели взять у тебя царство, потрясли бы твоё величие и власть и отняли бы у тебя все, что есть на твоей родине!" - воскликнул царевич. И, услышав его слова, царь почувствовал к нему уважение и побоялся от него для себя зла. "Если ты из царских детей, как ты утверждаешь, - сказал он ему, - то как ты вошёл ко мне во дворец без моего позволения и опозорил моё достоинство и проник к моей дочери? Ты говоришь, что ты её муж, и утверждаешь, что я женил тебя на ней, а я убивал царей и царских сыновей, когда они сватались за неё. Кто тебя спасёт от моей ярости? Ведь если я кликну моих рабов и слуг и велю им убить тебя, они тотчас же тебя убьют. Кто же освободит тебя из моих рук?" И царевич, услышав эти слова, сказал царю: "Поистине, я удивляюсь тебе и твоей малой проницательности! Разве ты желаешь для твоей дочери мужа лучше меня? И разве ты видел кого-нибудь твёрже меня душой и обильнее наградою и сильнее властью, войсками и помощниками?" - "Нет, клянусь Аллахом, - отвечал царь, - но я хотел бы, о юноша, чтобы ты посватался за неё в присутствии свидетелей, и я бы женил тебя на ней, а если я женю тебя тайком, ты опозоришь меня с нею". - "Ты хорошо сказал, - ответил царевич, - но только, о царь, если соберутся твои рабы, слуги и войска и меня убьют, как ты говорил, ты опозоришь сам себя, и люди будут верить тебе и не верить. И, по моему мнению, тебе должно поступить, о царь, так, как я укажу тебе". - "Говори своё слово!" - молвил царь. И царевич сказал ему: "Вот что я тебе скажу: либо мы с тобою сразимся один на один, и кто убьёт своего противника, тот будет ближе к власти и имеет на неё больше прав, - либо ты оставишь меня сегодня ночью, а когда настанет утро, выведешь ко мне свои войска и отряды слуг. Скажи мне, сколько их числом?" - "Их числом сорок тысяч всадников, кроме рабов, которые принадлежат мне, и кроме их приближённых, а их числом столько же", - ответил царь. И царевич сказал: "Когда наступит восход дня, выведи их ко мне и скажи им..."