А затем я начну порицать тебя, о коричневая цветом! Твой цвет-цвет буйвола, и видом твоим брезгают души, и если есть твой цвет в какой-нибудь вещи, то её порицают, а если он есть в кушанье, то оно отравлено. Твой цвет - цвет мух, и он отвратителен, как собака. Среди прочих цветов он приводит в смущенье и служит признаком горестей, и я никогда не слыхала о коричневом золоте, или жемчуге, или рубине. Уходя в уединение, ты меняешь цвет лица, а выйдя, становишься ещё более безобразной; ты не чёрная, которую знают, и не белая, которую описывают, и нет у тебя никаких преимуществ, как сказал о тебе поэт:
Цвет пыли, вот цвет её лица; то землистый цвет, Как прах, облепляющий прохожего ноги. Едва на неё я брошу глазом хоть беглый взгляд, Заботы усилятся мои и печали".И её господин сказал: "Садись, этого достаточно!" - и она села. И господин её сделал знак коричневой невольнице, а она обладала прелестью и красотой, и была высока, соразмерна, блестяща и совершенна. И её тело было мягко, а волосы - как уголь. Она была стройна телом, розовощёка, с насурмленными глазами, овальными щеками, прекрасным лицом, красноречивым языком, тонким станом и тяжёлыми бёдрами. И сказала она: "Слава Аллаху, который не сделал меня ни жирной и порицаемой, ни худощавой и поджарой, ни белой, как проказа, ни жёлтой, как страдающий от колик, ни чёрной, - цвета сажи - но, напротив, сделал мой цвет любимцем обладателей разума. Все поэты хвалят коричневых на всех языках и дают их цвету преимущество над всеми цветами. Коричневый цветом имеет похвальные качества, и от Аллаха дар того, кто сказал:
У смуглых не мало свойств, и если б ты смысл их знал, Твой глаз бы не стал смотреть на красных и белых. Умелы в словах они, и взоры играют их; Харута пророчествам и чарам учить бы могли.И слова другого:
Кто смуглого мне вернёт, чьи члены, как говорят, Высокие, стройные самхарские копья. Тоскуют глаза его, пушок его шелковист; Он в сердце влюблённого всегда пребывает.И слова другого:
Я ценю, как дух, точку смуглую на лице его, Белизна же пусть превосходит блеском месяц. Ведь когда б имел он такую точку, но белую, Красота его заменилась бы позором. Не вином его опьяняюсь я, но, поистине, Его локоны оставляют всех хмельными, И красоты все одна другой завидуют, И пушком его все бы стать они хотели.И слова поэта:
Почему к пушку не склоняюсь я, когда явится На коричневом, что копью подобен цветом. Но ведь всех красот завершение, - говорит поэт, Муравьёв следы, что видны на ненюфаре. И я видывал, как влюблённые теряли честь Из за родинки под глазом его чёрным. И бранить ли станут хулители за того меня, Кто весь родинка? - Так избавьте же от глупых!Мой образ прекрасен, и стан мой изящен, и цвет мой желанен для царей, и любят его все, и богатые и нищие. Я тонка, легка, прекрасна и изящна, нежна телом и высока ценою, и во мне завершилась красота, образованность и красноречие. Моя внешность прекрасна, язык мой красноречив, мои шутки легки, и игры мои изящны. А ты, - ты подобна мальве у ворот аль-Лук жёлтая и вся в жилах. Пропади ты, о котелок мясника, о ржавчина на меди, о видом подобная сове, о пища с дерева заккум! Тому, кто лежит с тобой, тесло дышать, и он погребён в могилах, и нет у тебя в красоте преимущества, как сказал о подобной тебе поэт:
Она очень жёлтая, хотя не больна она, Стесняет она мне грудь, болит голова моя, Когда не раскается душа, я срамлю её, Целую ту жёлтую, и зубы она мне рвёт".И когда она окончила своё стихотворение, её господин оказал ей: Садись, этого достаточно!" А после этого..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста тридцать восьмая ночьКогда же настала триста тридцать восьмая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда невольница окончила своё стихотворение, её господин сказал: "Садись, этого довольно!" А после этого он помирил невольниц и одел их в роскошные одежды, и подарил им дорогие камни, земные и морские, и не видал я, о повелитель правоверных, ни в какое время и ни в каком месте никого, краше этих прекрасных невольниц".
И когда аль-Мамун услышал эту повесть от Мухаммеда аль-Басри, он обратился к нему и спросил: "О Мухаммед, знаешь ли ты, где эти невольницы и их господин. Можешь ли ты купить их для нас?" И Мухаммед ответил ему: "О повелитель правоверных, до меня дошло, что их господин влюблён в них и не может с ними расстаться". - "Захвати для их господина по десять тысяч динаров за каждую девушку (а всего это составит шестьдесят тысяч динаров), и возьми их с собой, и отправляйся к нему, и купи у него невольниц", - сказал аль-Мамун. И Мухаммед аль-Басри взял у него эти деньги и отправился и, прибыв к господину невольниц, сказал ему, что повелитель правоверных желает купить у него этих девушек за столько-то.