– Не позабавите ли вы нас, братья, каким-нибудь анекдотом или веселым рассказом?
Нищие, разгоряченные вином, спросили, нет ли в доме какого-нибудь музыкального инструмента, и привратница принесла им бубны, лютню и персидскую арфу[65]. Они встали, и один взял бубны, другой – лютню, а третий – арфу и начали играть, а девицы под их игру громко запели. Во время этих музыкальных упражнений кто-то постучал в дверь. Привратница тотчас же встала и пошла посмотреть, кто там. Стук же произошел вот вследствие чего.
Халиф[66] Гарун Эр-Рашид вышел в эту ночь, чтобы посмотреть и послушать, что делается, и вышел в сопровождении Джафара, своего визиря, и Месрура, своего палача. Он обыкновенно переодевался купцом; и в эту ночь, проходя по городу, он случайно проходил мимо дома сестер и, услыхав звуки музыкальных инструментов, сказал Джафару:
– Очень мне хочется войти в этот дом и посмотреть, кто там играет.
– Там гости, и, вероятно, пьяные, – отвечал Джафар, – и я боюсь, чтобы нам не пришлось испытать какие-нибудь неприятности.
– Надо войти, – продолжал халиф, – и потому выдумай какой-нибудь предлог, чтобы нас пустили туда.
– Слушаю и повинуюсь, – отвечал Джафар и постучался в дверь, а когда одна из сестер отворила ему, то он заявил ей следующее: «Сударыня, мы купцы из Тиверия и десять дней пробыли в Багдаде. Мы привезли с собой товары и остановились в хане[67]. Нас на сегодняшний вечер пригласил к себе в гости один купец, вследствие чего мы и отправились к нему, и он покормил и напоил нас, после чего дал нам позволение уйти[68], но на дворе так темно, и мы иностранцы, и не могли найти дороги в хану: мы надеемся поэтому, что вы будете так добры и позволите нам переночевать у вас в доме, и за это позволение Господь вознаградит вас».
Привратница посмотрела на них и, увидав, что они одеты купцами, пошла посоветоваться со своими сестрами, и, получив их согласие, вернулась к путешественникам и отворила им дверь.
– Можем мы войти с твоего позволения? – спросили они.
– Входите, – отвечала она.
После этого халиф вошел в сопровождении Джафара и Месрура, и сестры, увидав их, встали и стали их угощать, говоря:
– Милости просим, будьте гостями, но только у нас есть одно условие: чтобы вы не говорили о том, что до вас не касается, а иначе с вами будет то, что вам не очень понравится.
– Хорошо, – отвечали они и сели, чтобы выпить. Халиф при виде трех нищих очень удивился, в особенности когда он увидал, что каждый из них слеп на один глаз, а посмотрев на девушек, он поразился их привлекательностью и красотой. В то время как другие уже давно угощались и болтали, девушки подали вина и халифу, но тот отвечал им, что он пилигрим, и отказался. Вследствие этого привратница разостлала перед ним вышитое сукно и поставила китайскую бутылку, налив в нее ивовой воды и прибавив кусок льду, и подсластила сахаром. Халиф, поблагодарив ее, подумал:
«Завтра я отблагодарю ее за это внимание».
Общество продолжало пировать, и когда вино стало на них действовать, хозяйка дома встала и, взяв за руку сестру-покупательницу, сказала:
– Вставай, сестра! Нам надо исполнить долги наши.
– Хорошо, – отвечала та.
Привратница встала и очистила всю середину комнаты, поставив нищих в конце у дверей; после чего хозяйки обратились к носильщику, сказав:
– Хотя ты не старый наш друг, но все-таки ты нам не чужой, а знакомый.
– Что же вам угодно? – спросил носильщик, вставая.
– Стой там, где ты стоишь, – отвечала одна из сестер, – и помоги мне.
Он увидал двух черных собак на цепочке, которых и вывели на середину комнаты. Хозяйка дома встала со своего места и, засучив рукава по локоть, взяла в руку плеть и приказала носильщику подвести к себе одну из собак. Собака завизжала и, глядя на хозяйку, замотала головой, но хозяйка, невзирая на это, стала ее бить до тех пор, пока не устала и не отбросила плети. После этого она прижала ее голову к своей груди, стерла слезы с ее глаз и поцеловала ее в голову…
– Отведи ее и приведи другую! – сказала она носильщику.
С другой собакой она сделала то же самое, что и с первой. При виде этого халиф пришел в недоумение, и сердце его сжалось. Он знаком приказал Джафару спросить, что это значит, но тот знаком же отвечал ему, что говорить не надо.
Хозяйка дома, взглянув на привратницу, сказала:
– Вставай и делай свое дело!
– Хорошо! – отвечала она.
Хозяйка же опустилась на алебастровое ложе, отделанное золотом и серебром.
65
Персидская арфа называлась по-арабски «дженк». Теперь уже она вышла из употребления и ее можно видеть только на рисунках. Струн на ней бывало от 20 до 27.
66
Слово «халиф» значит заместитель, наследник представителя пророка. Халиф – правитель земной и глава религии и всего мусульманского мира. Последний египетский халиф умер вскоре после завоевания Турцией Египта. Мароккские императоры, как потомки пророка, претендуют на титул халифов.
67
Хан устраивается преимущественно для помещения купцов и склада их товаров. Хан строится квадратом, со двором в середине. Нижний этаж его употребляется под склады или даже под лавки. Над первым этажом идет второй этаж для помещения приезжих, с входными дверьми с галереей, которая тянется по всем четырем сторонам двора. Единственные входные ворота в хан запирались на ночь и подле них сидел привратник.
68
Посетитель или гость обыкновенно спрашивал у хозяина позволения откланяться. Это делалось, говоря такую фразу: «С вашего позволения, я встану».