И вали засмеялся так, что стали видны его клыки, в сказал: «О малоумный! Я три раза видел во сне говорящего, который говорил мне: «В Багдаде, в таком-то квартале, есть дом такого-то вида, и во дворе его садик, и там водоём, а под ним деньги в большом количестве; отправляйся к ним и возьми их, – и не поехал, а ты по своему малоумию ездил из города в город из-за сновидения, которое тебе привиделось, и это спутанные грёзы». И потом он дал ему денег и сказал: «Помоги себе этим, чтобы возвратиться в свой город…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста пятьдесят вторая ночь
Когда же настала триста пятьдесят вторая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что вали дал багдадцу денег и сказал ему: «Помоги себе этим, чтобы возвратиться в свой город». И человек взял их и вернулся в Багдад. А дом, который описал вали, был домом этого человека, и, прибыв в своё жилище, он стал копать под водоёмом и увидел большие деньги, и Аллах расширил его достаток, и это удивительное совпадение.
Рассказ об аль-Мутеваккиле и его невольнице (ночи 352–353)
Рассказывают также, что во дворце повелителя правоверных, аль-Мутеваккиля было четыреста наложниц: двести румиек я двести туземок и абиссинок. И Убейд ибн Тахир подарил аль-Мутеваккилю четыреста невольниц: двести белых и двести туземок и абиссинок. И среди них была невольница по имени Махбуба, из уроженок Басры, и была она превосходна по красоте и прелести, изяществу и изнеженности, и играла на лютне и хорошо пела и слагала стихи и писала отличным почерком. И аль-Мутеваккиль увлёкся ею и не мог вытерпеть без неё ни одной минуты. И когда невольница увидела его склонность к ней, она возгордилась и не была благодарна за милость. И аль-Мутеваккиль прогневался на неё великим гневом и покинул её, и не позволил обитателям дворца говорить с нею, и она прожила так несколько дней. А аль-Мутеваккиль чувствовал к ней склонность, и в какой-то день утром он сказал своим собеседникам: «Я видел сегодня ночью во сне, что помирился с Махбубой». И они ответили ему: «Мы ждём от Аллаха великого, что это будет наяву».
И в то время как они разговаривали, пришла одна служанка и тихо сказала что-то аль-Мутеваккилю, и тот вышел из залы и вошёл в покой женщин. А служанка, говоря потихоньку с аль-Мутеваккилем, вот что сказала ему: «Мы услышали из комнаты Махбубы пенье и игру на лютне и не знаем причину этого».
И когда аль-Мутеваккиль дошёл до её комнаты, он услышал, что невольница поёт под лютню, хорошо играя, и говорит такие стихи:
И когда аль-Мутеваккиль услышал её слова, он удивился этим стихам и такому диковинному совпадению, что Махбуба увидела сон, совпадающий с его сном. И он вошёл к ней в комнату, и, когда он вошёл в её комнату и Махбуба услышала это» она поспешила подняться и склонилась к его ногам, целуя их, и сказала: «Клянусь Аллахом, о господин, я видела его происшествие во сне вчера ночью и, пробудившись от сна, сложила эти стихи». – «Клянусь Аллахом, я видел такой же сон!» – сказал аль-Мутеваккиль, и потом они обнялись и помирились, и аль-Мутеваккиль пробыл у неё семь дней с ночами. А Махбуба написала мускусом у себя на щеке имя аль-Мутеваккиля (а имя его было Джафар), и, увидав своё имя, написанное на её щеке мускусом, он произнёс:
И когда аль-Мутеваккиль умер, его забыли все невольницы, которые были у него, кроме Махбубы…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.