— О великий ифрит, о царь царей ифритов! Позволь мне рассказать тебе историю, приключившуюся со мною и с этою ланью, и если ты найдешь ее достойной удивления, то подари мне в награду третью часть крови этого купца!
Тогда ифрит сказал:
— Хорошо, почтенный шейх, если ты расскажешь мне историю, которую я найду удивительной, то я подарю тебе ее.
РАССКАЗ ПЕРВОГО ШЕЙХА
Знай, о великий дух, что эта лань — дочь моего дяди и что она нашей плоти и крови. Я женился на ней, когда она была еще девочкой, и прожил с нею тридцать лет. Однако Всемогущий Аллах не благословил ее детьми, и потому я взял себе наложницу, которая по милости Аллаха родила мне мальчика, прекрасного, как восходящая луна; у него были прекрасные глаза, тонкие брови и стройный стан. Когда моему сыну исполнилось пятнадцать лет, мне пришлось отправиться по делам в далекое путешествие. Жена моя — вот эта лань — с раннего детства была обучена колдовству и искусству превращать людей в животных. И вот во время моего отсутствия она при помощи своих чар превратила моего сына в теленка, а невольницу, его мать, — в корову и велела нашему пастуху стеречь их вместе с прочим скотом.
Возвратившись домой из дальнего путешествия, я осведомился прежде всего о моем сыне и его матери.
И жена моя, дочь моего дяди, сказала:
— Твоя невольница умерла, а сын твой пропал без вести.
Целый год провел я, не осушая слез, но когда наступил праздник жертвоприношения[16], я послал сказать пастуху, чтобы он привел мне самую лучшую корову. И действительно, пастух привел мне самую лучшую корову, но — увы! — то была моя невольница, заколдованная вот этой ланью. Я уже засучил рукава, завернул полы моей одежды и с ножом в руке направился к ней, чтобы заколоть ее, когда она вдруг заревела и залилась горькими слезами. Тогда я приостановился, но все-таки приказал пастуху принести ее в жертву, что и было исполнено. Заколов ее и содрав с нее шкуру, он, однако, не нашел у нее ни жиру, ни мяса, а лишь кожу да кости. Тогда меня взяло раскаяние, однако оно ни к чему уже не могло послужить. Я предоставил убитую корову пастуху и велел ему привести мне самого жирного теленка. И вот он привел мне моего мальчика, превращенного этой ланью в теленка!
Увидев меня, теленок рванулся так сильно, что оборвал веревку, на которой его привели, подбежал ко мне, припал к моим ногам и стал так жалобно мычать, что мною овладела необъяснимая жалость, и я сказал пастуху:
— Приведи мне другую корову, а этого теленка отведи обратно в стадо.
В эту минуту Шахерезада заметила, что занимается заря, и скромно замолчала, как будто не желая дольше злоупотреблять разрешением царя.
Тогда Доньязада сказала:
— О сестрица, как восхитительны, как полны свежести и вкуса твои рассказы!
А Шахерезада сказала:
— О сестра, они далеко уступают тому, что я расскажу тебе следующей ночью, если только царю, моему повелителю, угодно будет сохранить мне жизнь.
«Клянусь Аллахом! — сказал про себя царь. — Я не убью ее до тех пор, пока не узнаю продолжения ее рассказа!»
Затем царь провел остальную часть ночи в объятиях Шахерезады, а когда наступило утро, он отправился на заседание Совета, чтобы заняться государственными делами. Тут ждал его визирь с саваном, предназначенным для его старшей дочери. Однако царь ничего не сказал ему по этому поводу и продолжал отправлять правосудие, назначая на должности одних и смещая других. Визирь же был потрясен до глубины души и не мог прийти в себя от изумления.
К концу дня диван[17] закрылся, царь возвратился во дворец, а когда наступила
Доньязада сказала сестре:
— О сестра, расскажи нам окончание истории о купце и ифрите.
И Шахерезада ответила:
— От всего сердца, сестрица, если только я получу на то разрешение царя, моего повелителя.
Тогда царь Шахрияр сказал:
— Рассказывай!
И Шахерезада начала:
Когда купец увидел слезы теленка, сердце его сжалось от сострадания, и он сказал своему пастуху:
— Отведи этого теленка обратно в стадо.
Ифрит страшно удивился, слушая эту удивительную сказку, а хозяин лани сказал ему:
— О царь царей духов, знай, что дочь моего дяди — вот эта самая лань — была при этом, видела все и сказала: «Нужно заколоть этого теленка, он лучший в стаде».
Однако я не мог решиться принести его в жертву и велел пастуху увести его.
На другой день ко мне пришел пастух и сказал:
17
Диван — здесь: собрание царедворцев, Высший совет, а также место, где проводятся подобные собрания.