— Клянусь Аллахом! Как долго тебя не было со мною, о любимый мною, о желанный моего сердца! Не час, а целый год пробыл ты вдали от меня! Я чувствую теперь, что не могу сдержать себя! Страсть моя чрезмерна и нестерпима, и я сгораю от нее! О Ганем, возьми меня! Возьми меня, я умираю!
Но Ганем тихо оттолкнул ее от себя и сказал:
— О госпожа моя Куат аль-Кулуб, да предохранит меня от этого Аллах! Никогда! Как может собака занять место льва? Не может принадлежать рабу то, что принадлежит господину!
И он вырвался из ее объятий и забился в угол, печальный и озабоченный. Но она взяла его за руку и привела на ковер, и заставила сесть рядом с собой и пить и есть вместе с ней. И она так напоила его, что он опьянел; и бросилась она на него, и прильнула к нему, и кто знает, что еще сделала она с ним без его ведома…
Потом она взяла лютню и пропела следующие стихи:
При этих словах Ганем бен-Эйюб очнулся и заплакал от волнения; а она, увидев его слезы, также заплакала. Но скоро они снова принялись за вино и до самой ночи читали стихи.
Тогда Ганем вытащил с широких полок постели, на которых они лежали днем у стены, как делал это каждый вечер, и стал расстилать их на полу. Но вместо того чтобы соединить постели, он устроил каждую отдельно.
И раздосадованная Куат аль-Кулуб сказала ему:
— Для кого же эта вторая постель?
И он сказал:
— Одна для тебя, и другая для меня! И с этой ночи мы так и будем спать, потому что не может принадлежать рабу то, что принадлежит господину, о Куат аль-Кулуб!
Но она возразила:
— О дорогой господин мой, оставим эту устаревшую мораль! Будем ловить мимолетное наслаждение сегодня, а завтра, быть может, оно и бежит нас! А впрочем, все, что должно случиться, того не миновать, и что написано в книге судеб, то должно свершиться. — Но Ганем не захотел. А она еще более воспламенялась и страстно воскликнула: — Клянусь Аллахом! Не пройдет эта ночь без того, чтобы мы не спали вместе!
Но он сказал:
— Да спасет нас от этого Аллах!
А она опять:
— Приди ко мне, Ганем, я открываю перед тобою все мое тело; желание мое зовет тебя, кричит тебе! О Ганем, я вся твоя, возьми этот цветущий ротик, и это тело, созревшее твоим желанием!
Ганем же сказал:
— Да предохранит нас от этого Аллах!
А она ему:
— О Ганем, вот все мое тело млеет от желания, и моя нагота отдает себя твоим поцелуям! О Ганем, тело мое душистее жасмина! Прикоснись к нему, и оно опьянит тебя!
Но Ганем ответил:
— О Куат аль-Кулуб, то, что принадлежит господину, не может принадлежать рабу!
Тогда отроковица заплакала, взяла лютню свою и запела:
Но Ганем, хотя и был влюблен более, чем когда-либо, не захотел нарушить уважения, должного халифу, и, несмотря на все желание отроковицы, продолжал отказываться от нее еще целый месяц.