И, слушая мои слова, правитель от скорби и печали склонил свою голову на грудь и закрыл платком свое лицо и долгое время плакал. Потом он приблизился ко мне и сказал:
— Знай, о дитя мое, что первая молодая девушка — моя родная дочь. С самого детства она предавалась разврату, и по этой причине я держал ее в большой строгости. И лишь только возмужала она, я поспешил отдать ее в замужество, и с этой целью я послал ее в Каир, к ее дяде, моему брату, чтобы он соединил ее с одним из моих племянников, ее двоюродных братьев. Но она не преминула воспользоваться своим пребыванием в Египте, чтобы перенять от египтян все их пороки, всю их испорченность и все виды разврата. И ты сам знаешь, так как ты был в Египте, как искусны в распутстве женщины этой страны. Им уже недостаточно мужчин, и они влюбляются и сходятся одна с другою, и они пьянствуют и губят себя. И вот, лишь только она вернулась сюда, она познакомилась с тобой, и отдалась тебе, и была у тебя четыре раза подряд.
Но это уже не удовлетворяло ее, и, так как она уже успела развратить мою вторую дочь, ее сестру, и заставила ее страстно полюбить себя, ей было нетрудно убедить сестру прийти к тебе, после того как она рассказала ей все, что она делала с тобою. И моя вторая дочь попросила у меня разрешения пойти вместе с сестрою на базар, и я позволил ей это. И случилось то, что случилось. И вот когда моя старшая дочь возвратилась без своей сестры, я спросил у нее, где ее сестра. Она не ответила мне и только плакала и наконец, вся в слезах, сказала: «Я потеряла ее на базаре, и я совершенно не знаю, что сталось с ней!»
Вот что сказала она мне. Но вскоре она открылась своей матери и наконец рассказала ей всю историю о смерти ее сестры, убитой собственной ее рукою в твоем доме. И с этих пор она постоянно в слезах и не перестает повторять днем и ночью: «Я должна плакать до самой смерти!»
Что же касается твоих слов, о дитя мое, то они еще более утвердили меня в том, что это произошло в действительности, и я убедился, что все рассказанное тобою — правда. Ты видишь теперь, сын мой, как я несчастен! И у меня есть одно желание и одна просьба к тебе, и ты, надеюсь, не откажешь мне в ней. Я горячо желаю сделать тебя членом своей семьи и дать тебе в жены мою третью дочь; она молодая девушка, скромная, чистая и невинная и не имеет ни одного из пороков своей сестры. И я не потребую у тебя за нее никакого выкупа; наоборот, я сам щедро вознагражу тебя, и ты останешься у меня, в моем доме, и будешь у меня на правах родного сына.
Тогда я отвечал ему:
— Да будет по твоему желанию, о господин мой! Но не сейчас, так как я узнал недавно, что мой отец умер, и я желал бы прежде послать кого-нибудь принять его наследство.
И тогда правитель послал гонца в Мосул, мой родной город, чтобы от моего имени принять наследство, оставленное моим отцом.
И я действительно вступил в брак с дочерью правителя; и с тех пор наша жизнь полна радости и счастья.
И ты сам, о врач, можешь убедиться собственными глазами, как меня любят и почитают в этом доме. И ты не поставишь мне в вину ту неучтивость, которую я выказывал по отношению к тебе во время моей болезни, подавая тебе левую руку, так как правая моя рука отрезана.
— Что же касается меня, — продолжал врач-еврей, — то я был крайне удивлен всей этой историей, и я поздравил молодого человека с тем, что он благополучно вышел из этого приключения. И он осыпал меня подарками, и три дня удерживал меня возле себя во дворце, и потом отослал меня нагруженным сокровищами и богатствами.
И вот я отправился странствовать по свету, чтобы еще более усовершенствоваться в своем искусстве. И таким образом я прибыл в твое царство, о могущественный и великодушный султан. И в последнюю ночь у меня случилось это происшествие, очень неприятное, с горбуном.
Такова моя история.
Тогда султан Китая сказал:
— Эта история поистине очень занимательна! Но ты заблуждаешься, о врач! Она не настолько изумительна и не настолько достойна удивления, как это приключение с горбуном. И мне не остается ничего более, как повесить всех вас четверых, и главным образом этого злосчастного портного, который и есть причина и начало вашего преступления!
При этих словах портной выступил между рук султана Китая и сказал:
— О преславный царь, прежде чем повесить нас, позволь сказать также и мне, и я расскажу тебе историю, которая одна содержит в себе гораздо более необыкновенного, чем все эти истории, взятые вместе, и превосходит своими чудесами даже историю самого горбуна!