При этих словах, не слушая дальнейшего, брат мой собрал свои рабочие инструменты и остаток сил своих и немедленно пустился в путь и передохнул лишь тогда, когда вышел из города. И он шел все дальше и дальше, пока не пришел в другой, очень отдаленный, город, где не было ни царя, ни тирана, как там, откуда он ушел.
Он довольно долго прожил в этом городе, стараясь из предосторожности решительно нигде не показываться. Но однажды, когда ему было грустнее обыкновенного, он вышел, чтобы немножко подышать воздухом и побродить, глядя по сторонам. Вдруг он услышал позади себя ржание коней и, вспомнив свое последнее приключение, пустился бежать, разыскивая какой-нибудь уголок, куда можно было бы спрятаться; но нигде он не находил такого уголка. Наконец он увидел перед собою большую дверь и, толкнув эту дверь, которая сейчас же подалась, бросился внутрь дома. Прямо перед ним шел длинный темный коридор, где он и укрылся. Но едва он успел укрыться, как перед ним выросли два человека, которые схватили и связали его, говоря:
— Слава Аллаху, Который позволил нам наконец разыскать тебя, о недруг Аллаха и детей Его! Вот уже три дня и три ночи, как мы неустанно ищем тебя, не имея ни сна, ни отдыха! И ты заставил нас изведать горечь смерти!
А брат мой эль-Куз сказал:
— Однако, о добрые люди! К чему же присудил меня Аллах? И какое повеление Он дал вам против меня?
Они отвечали:
— Ты хочешь погубить нас и хозяина этого дома! Не достаточно с тебя разве, что ты разорил всех своих друзей, а хозяина этого дома довел до самой крайней нищеты? А теперь ты хочешь убить нас! Где тот нож, который ты держал в руке, когда гнался вчера за одним из нас?
С этими словами они принялись обшаривать его и нашли у него за поясом нож, которым он разрезал кожу для подметок. Тогда они повалили эль-Куза и хотели задушить его, но тут он закричал:
— Послушайте, добрые люди! Я не вор и не разбойник, но я расскажу вам удивительную историю, и эта история — моя собственная!
Но они не хотели слушать его, а стали толкать ногами и бить его и разорвали его платье. И когда они таким образом разорвали его платье и обнажили его спину, они увидели на его спине рубцы от палочных ударов и от ударов кнутом, которым он подвергся в последнее время, и тогда они воскликнули:
— О проклятый злодей! Вот следы ударов на спине твоей, и они свидетельствуют о твоих прежних преступлениях!
И тут они потащили бедного эль-Куза к вали; а эль-Куз размышлял обо всех своих несчастьях и говорил себе: «Как велики должны быть мои преступления, если я должен так искупать их, а между тем я чист от какой-либо вины! Нет у меня другого прибежища, кроме Аллаха Всевышнего!»
Когда он предстал пред лицом вали, этот последний гневно посмотрел на него и сказал:
— Гнусный наглец! Удары, следы которых они нашли на спине твоей, служат достаточным доказательством всех твоих прежних и настоящих злодеяний!
Сказав это, он распорядился, чтобы эль-Кузу немедленно дали сто ударов розгами. А затем его втащили и привязали на спину верблюда, и глашатаи возили его по всему городу, выкрикивая:
— Вот как наказывают того, кто преступно проникает в дом ближнего!
Но известие о злоключениях этого несчастного брата моего эль-Куза скоро достигло и меня. И я сейчас же пустился на розыски его и в конце концов нашел его — как раз в ту минуту, когда его снимали в бесчувственном состоянии со спины верблюда. Тогда, о глава правоверных, я почел своею обязанностью оказать ему приют, позаботиться о его излечении и тайно привезти его в Багдад, где я обеспечил ему возможность есть и пить и спокойно проживать до конца дней его.
Вот история моего злополучного брата эль-Куза.
Что касается моего пятого брата, то его приключение очень замечательно и покажет тебе, о глава правоверных, насколько я осторожнее и мудрее моих братьев.
ИСТОРИЯ ЭЛЬ-АШАРА, ПЯТОГО БРАТА ЦИРЮЛЬНИКА
Это именно тот из братьев моих, о глава правоверных, у которого были отрезаны уши, а также и нос. Его называли эль-Ашар, потому ли, что он был велик и тучен и имел такой большой живот, как у беременной верблюдицы, или потому, что он был похож на большой котел. Но все это не мешало ему проявлять в течение целого дня необычайную лень, тогда как по ночам он исполнял всякого рода поручения и зарабатывал себе деньги для следующего дня разными непозволительными и довольно странными способами.
Но по смерти отца моего мы получили в наследство каждый по сто драхм серебром. И эль-Ашар, как и все мы, взял доставшиеся ему сто драхм, но совершенно не знал, какое употребление сделать из них. Наконец между тысячей других мыслей ему взбрела мысль приобрести партию разной стеклянной посуды и продавать ее в розницу; это ремесло показалось ему привлекательнее всякого другого, потому что не требовало особенно много движения.