Старик сказал:
— В таком случае, о гость мой, я вправе рассчитывать, что твой голод и твоя вежливость побудят тебя съесть все сорок четыре фаршированных бадиджана, находящихся на этом блюде!
Брат мой сказал:
— Мне легко сделать это, ибо они восхитительнее, чем грудь моей кормилицы, и нежнее щекочут нёбо мое, чем пальчики молодых девушек!
И брат мой сделал вид, что берет один бадиджан за другим и глотает их, покачивая в знак удовольствия головой и пощелкивая по нёбу языком. И при этом он рисовал эти блюда в своем воображении, и голод его становился все невыносимее, и он говорил себе, что охотно ограничился бы для удовлетворения своего голода простым черствым хлебом из молотых бобов или кукурузы.
Тогда старик сказал ему:
— О гость мой! Речь твоя обличает в тебе человека с прекрасным воспитанием и привыкшего есть в обществе царей и великих мира сего! Ешь же, друг мой, и да будет это во здравие тебе!
А брат мой сказал:
— Но, право, я уже достаточно насытился этими блюдами!
Тогда старик хлопнул в ладоши и воскликнул:
— Эй вы! Уберите эту скатерть и расстелите нам другую, десертную! И принесите нам всяких пирожных, варений и самых изысканных плодов!
И сейчас же прибежали молодые рабы, и засуетились, и стали двигать руками и поднимать их над головою, как будто меняя скатерть и расстилая другую; затем по знаку старика они удалились.
И старик сказал брату моему Шакалику:
— Теперь, о гость мой, пора нам насладиться лакомствами. Начнем с пирожных. Не правда ли, оно необычайно нежно на вкус, это легкое золотистое печенье, начиненное миндалем, сахаром и гранатами и лежащее на этой тарелке? Клянусь жизнью! Съешь для пробы одну или две штучки! Ну, что? Не правда ли, сироп тягуч как раз в меру, а измельченная корица так аппетитно насыпана сверху! Можно было бы съесть штук пятьдесят, не заметив этого! Но нужно еще оставить немножко места для этой превосходной кенафы, лежащей на чеканном медном подносе. Посмотри, как искусна моя пирожница и как красиво она сделала из теста эти завитки! Ах! Прошу тебя, поспеши усладить этой кенафой вкус свой, прежде чем не высох и не выдохся прохладительный сок, которым она насыщена! Ведь он так нежен! О, посмотри! А это мухаллеби[40], сделанное на розовой воде и посыпанное мелко истолченными фисташками! А эти фарфоровые чашечки со сбитыми сливками, приправленными разными пряностями и водой из апельсинных цветов! Ешь, гость мой, и не стесняйся брать побольше, вот так!
И старик подавал пример моему брату и с жадностью подносил руку ко рту и глотал совершенно как взаправду. И мой брат превосходно подражал ему, чувствуя, что от голода и вожделения по губам его текут слюни.
Старик продолжал:
— Теперь перейдем к варенью и фруктам! Что касается варенья, о гость мой, то, как ты сам можешь видеть, тебе остается только выбрать тот или другой сорт. Тут и сухое варенье, и варенье в соку. Я бы советовал тебе отведать сухого, которое предпочитаю я сам, хотя и другие сорта столь же нравятся мне. Посмотри на это прозрачное и золотистое сухое варенье из абрикосов, разложенное широкими тонкими ломтиками, которые так и тают во рту! А это сухое варенье из лимонов в сахаре, надушенное амброю! А вот это, эти розовые шарики из лепестков роз и цветов апельсинного дерева! О! Особенно это, видишь! Я готов объесться им до смерти! Но погоди! Погоди! Ибо я советую тебе отведать немного вот этого жидкого варенья из фиников, начиненных миндалем и гвоздикой. Мне прислали его из Каира, ибо в Багдаде его не умеют так готовить. Поэтому-то я и поручил одному из друзей моих, проживающему в Египте, прислать мне сто банок этого восхитительного варенья! Но не торопись, хотя твоя поспешность и твой аппетит чрезвычайно лестны мне! Я особенно хотел бы услышать твой отзыв об этом сухом варенье из моркови с сахаром и орехами, оно надушено мускусом!
Брат мой Шакалик сказал:
— О, это варенье превосходит все, что когда-либо грезилось мне, и мое наслаждение его прелестью не имеет пределов! Но, на мой вкус, мускус этот несколько крепок.
Старик ответил:
— О нет! О нет! Я не нахожу этого, напротив! Ибо я привык к этому запаху, так же как и к запаху амбры, и мои поварихи и пирожницы кладут их много во все мои пирожные, варенья и сладости. Мускус и амбра — это два подспорья для души моей! — Старик продолжал: — Но не забудь эти фрукты! Ибо надеюсь, что у тебя еще есть место для них. Вот лимон, банан, винные ягоды, свежие финики, яблоки, айва, виноград и разные другие! А вот свежий миндаль, каленые и свежие орехи разных сортов! Ешь, гость мой, — велик и милостив Аллах над нами!
40
Мухаллеби (малаби) — традиционный ближневосточный десерт из молока и рисовой муки. Мухаллеби подают, украсив сверху орехами, ягодами, фруктами или ягодным желе.