И к этим двум столь различным по духу визирям можно было применить стихотворение другого поэта:
Впрочем, все настолько же ненавидели и презирали визиря эль-Могина бен-Сауи, насколько любили визиря Фадледдина бен-Кхакана. И сам визирь Сауи ненавидел от души доброго визиря Фадледдина и пользовался каждым удобным случаем, чтобы навредить ему в глазах султана.
В один день среди других дней султан Басры Могаммад ибн Сулейман эль-Зейни восседал на троне своего царства в зале правосудия, окруженный всеми эмирами и всеми главными чинами и вельможами своего двора. И в тот день было получено известие о прибытии в Басру, на невольничий базар, новой партии молодых невольниц, вывезенных из разных стран. И султан повернулся к своему визирю Фадледдину и сказал ему:
— Я хочу, чтобы ты нашел для меня молодую невольницу, которая не имела бы себе равной во всем мире и которая была бы совершенством красоты и превосходила всех женщин по своим качествам и по крепости и мягкости своего характера.
При этих словах султана, обращенных к визирю Фадледдину, визирь Сауи исполнился ревности, видя, что султан оказывает больше доверия его сопернику; и, желая отклонить султана от этого намерения, он воскликнул:
— Но если даже допустить, что можно найти подобную женщину, то придется отдать за нее по крайней мере десять тысяч золотых динариев!
Тогда султан, которого еще более возбуждало такое затруднение, тотчас же позвал своего казначея и сказал ему:
— Возьми десять тысяч динариев и отнеси их немедленно к моему визирю Фадледдину бен-Кхакану!
И казначей поспешил исполнить это повеление. В то же время визирь Фадледдин вышел из дворца, чтобы заняться поручением султана.
И визирь Фадледдин немедленно отправился на невольничий базар, но не нашел там ни одной девушки, которая хоть сколько-нибудь соответствовала бы требованиям султана. Тогда он позвал всех маклеров, занимавшихся на базаре покупкой и продажей невольниц, белых и черных, и велел им присмотреть молодую невольницу, такую, какую желал султан, и при этом сказал им:
— Каждый раз, когда вы узнаете, что на базаре появилась невольница, за которую требуют не менее тысячи динариев, вы должны немедленно известить меня, и тогда я увижу, соответствует ли она моим требованиям.
И действительно, не проходило ни одного дня, чтобы два или три маклера не предлагали какую-нибудь красивую невольницу визирю, но визирь каждый раз отправлял обратно и маклера, и невольницу, не решаясь купить которую-нибудь из них. И в течение одного месяца он видел больше тысячи молодых девушек, одну прекраснее другой, и все они способны были привести в возбуждение тысячу бессильных старцев. Но визирь не мог остановить своего выбора ни на одной из них.
И вот в один день среди других дней визирь Фадледдин собирался сесть на своего коня, чтобы отправиться к султану и попросить его повременить еще немного, пока он справится с задачей, возложенной на него, и в это время увидел знакомого маклера, который подбежал к нему и, поддерживая стремена, почтительно поклонился ему и произнес следующие строки:
Проговорив эти стихи, маклер сказал визирю:
— О благородный Бен-Кхакан, о славный Фадледдин, я пришел объявить тебе, что невольница, описание которой ты соблаговолил дать мне, найдена и ты можешь располагать ею!
И визирь сказал маклеру:
— Приведи ее сейчас же ко мне во дворец, чтобы я мог видеть ее!
И визирь возвратился к себе во дворец, и через час возвратился и маклер, держа за руку невольницу, о которой он говорил. Чтобы дать хоть какое-нибудь понятие о ней, скажу только, что это была высокая, стройная молодая девушка, и у нее были упругие груди, смуглые веки, глаза темнее ночи, гладкие, нежные щеки, тонкий смеющийся подбородок, слегка оттененный ямочкой, крепкие пышные бедра, осиная талия и тяжелый, царственный зад.