— О ты, отец Али Нура, поклянись мне прежде всего жизнью нашего пророка, — да будут с ним молитва и мир Аллаха! — что ты подчинишься тому, что я скажу тебе! Если же ты не сделаешь этого, то я готова скорее умереть, чем заговорить об этом.
Тогда визирь дал эту клятву, и жена рассказала ему все о поступке Али Нура и о невозвратной потере девственности Анис аль-Джалис.
Али Нур не раз уже удивлял отца и мать своими проделками, но рассказ об этом последнем его поступке совершенно ошеломил визиря Фадледдина, и он стал рвать на себе одежду, и бить себя кулаком по лицу, и кусать себе руки, и рвать свою бороду, и далеко отбросил свой тюрбан.
И мать Али Нура пыталась утешить его, и она сказала ему:
— Не печалься так и не предавайся отчаянию! Я возвращу тебе целиком эти десять тысяч динариев из моих собственных денег или же выручу их продажей некоторых из моих драгоценностей.
Но визирь Фадледдин воскликнул:
— О жена, что ты говоришь! Неужели ты воображаешь, что я оплакиваю потерю этих денег, которые совсем не нужны мне? И разве ты не знаешь, что дело касается моей чести и что это угрожает мне лишением жизни?
И жена сказала ему:
— Но ведь ничего еще не потеряно, так как султан не знает даже о существовании Анис аль-Джалис, и тем более о потере ею невинности. И с этими десятью тысячами динариев, которые я дам тебе, ты можешь купить другую красивую невольницу для него, и мы оставим Анис аль-Джалис для нашего сына Али Нура, которого она успела уже полюбить и который знает, какое сокровище мы нашли в ней, потому что она совершенство во всех отношениях.
И визирь сказал жене:
— Но, о мать Али Нура, неужели ты забыла о нашем злейшем враге, о втором визире, эль-Могине бен-Сауи, который, несомненно, узнает правду в один прекрасный день? И в этот день Сауи приблизится к султану и скажет ему…
Но, дойдя до этого места своего повествования, Шахерезада заметила приближение утра и скромно умолкла.
Но когда наступила
она сказала:
О благословенный царь, до меня дошло, что визирь Фадледдин сказал своей жене:
— В этот день визирь Сауи, враг мой, приблизится к султану и скажет ему: «О царь времен, вот этот визирь, которого ты всегда ставишь в пример другим и в преданности которого ты совершенно уверен, взял у тебя десять тысяч динариев, чтобы купить для тебя невольницу. И он действительно купил невольницу, с которой не сравнится ни одна женщина в мире.
И так как она показалась ему совершенством, то он призвал своего сына Али Нура, этого развратного мальчишку, и сказал ему: «Возьми ее, сын мой! Лучше же тебе наслаждаться ею, чем этому старому султану, у которого уже бог знает сколько наложниц, невинностью которых он даже неспособен насладиться!»
И этот Али Нур, который избрал своей профессией похищение женской невинности, взял прекрасную невольницу и в одно мгновение лишил ее девственности. И вот он теперь приятно проводит с нею время в разных забавах во дворце своего отца среди женщин, из комнат которых он никогда не выходит, этот лентяй, этот развратник, этот юный похититель женской невинности!»
И когда султан, который уважает меня, услышит эти слова моего врага, он вначале не поверит им и скажет: «Ты лжешь, о Могин бен-Сауи!»
Но Сауи скажет ему: «Позволь мне, о государь, войти со стражей в дом Фадледдина, и я приведу тебе эту невольницу, и ты проверишь все собственными глазами!»
И султан, который непостоянен, разрешит ему это, и Сауи явится сюда со стражей и схватит Анис аль-Джалис посреди всех вас и представит ее султану. И султан допросит Анис аль-Джалис, и она, конечно, сознается во всем.
Тогда мой враг Бен-Сауи будет торжествовать и скажет: «О повелитель мой, ты видишь, какой я хороший советчик! Но что делать? Уж так написано мне на роду, что я ничего не буду значить в твоих глазах, тогда как этот предатель Фадледдин всегда будет принят благосклонно!»
Тогда султан сразу изменится ко мне и накажет меня с подобающей строгостью. И я буду посмешищем для всех людей, которые теперь относятся ко мне с любовью и уважением. И я потеряю жизнь и весь мой дом!
При этих словах мать Али Нура сказала своему мужу:
— Послушайся меня, не говори только никому об этом деле, и никто ничего не узнает. И предоставь себя воле Аллаха. И случится лишь то, что должно случиться.
И слова эти смягчили визиря Фадледдина, и мир вошел в него, и он успокоился относительно будущего. Но он не переставал сердиться на своего сына Али Нура.
Что же касается юного Али Нура, то он поспешно удалился из комнаты Анис аль-Джалис, когда услышал крики двух маленьких невольниц. И он провел весь день вне отцовского дома и только с наступлением ночи пробрался к матери, в женское отделение, чтобы избежать встречи с визирем. И мать его, несмотря на случившееся, в конце концов поцеловала его и простила ему все; но она старательно укрыла его от отца, и ей помогли в этом все ее женщины, которые втайне завидовали Анис аль-Джалис в том, что она держала в своих объятиях этого несравненного оленя. И все в один голос советовали ему не попадаться на глаза разгневанному визирю. И таким образом, Али Нур должен был в течение целого месяца тайком пробираться по ночам в покои матери, куда его впускали женщины и куда с согласия его матери приходила также Анис аль-Джалис.