Между тем визирь Фадледдин отправился однажды в хаммам и поторопился выйти раньше, чем просохла выступившая на нем испарина, и так как в это время на дворе сильно переменилась погода, то он схватил серьезную простуду и принужден был лечь в постель. И состояние его все ухудшалось, и он не смыкал глаз ни днем ни ночью и дошел до такого истощения, что превратился в тень прежнего человека.
Тогда он решил не откладывать больше исполнение последнего долга и призвал к себе своего сына Али Нура, который не замедлил явиться и с глазами полными слез стал между рук отца.
И визирь сказал ему:
— О дитя мое, всякое счастье имеет свои пределы, и всякое имение — свои межи, и всякий вексель — свой срок, и всякая чаша — свой горький напиток. И сегодня дошел до меня черед осушить чашу смерти.
И после этих слов он произнес следующие строки:
Потом визирь сказал своему сыну:
— А теперь, сын мой, мне остается только дать тебе последнее наставление: подчинись воле Аллаха и не забывай, что всему на земле наступает конец. И более всего ты должен заботиться о нашей дочери Анис аль-Джалис, твоей жене!
И Али Нур отвечал ему:
— О мой добрый отец, вот ты и покидаешь нас! И есть ли кто-нибудь на земле, который заменил бы тебя?! Ты был известен всем своими благодеяниями, и в святой день пятницы святые проповедники произносили твое имя в наших мечетях, благословляя тебя и желая тебе долгой жизни!
И Фадледдин сказал еще:
— О дитя мое, молю Аллаха принять и не отталкивать меня! — Потом он произнес громким голосом: — Свидетельствую, что нет Бога, кроме Аллаха! И свидетельствую, что Мухаммед — пророк Его!
И после этого он испустил последний вздох и был причислен навеки к блаженному лику избранников. И весь дворец огласился криками и воплями; и весть дошла до самого султана, и весь город узнал о смерти визиря Фадледдина бен-Кхакана, и все население Басры, до самых маленьких детей в школах, оплакивало его. Со своей стороны Али Нур не пожалел ничего, несмотря на свое горе, и устроил похороны, вполне достойные его отца, визиря Фадледдина. И на похоронах шли все эмиры, и все визири, не исключая и злого визиря Бен-Сауи, который должен был нести гроб вместе с другими высокими сановниками, и знатными людьми всего царства, и всем населением Басры. И при выходе из дома покойного старший шейх, руководивший похоронами, произнес в память покойного следующие стихи:
После этих похорон Али Нур очень долго предавался печали и заперся в своем доме, отказываясь видеться с другими и показывать себя в этом состоянии скорби в течение очень долгого времени. Но однажды, когда он сидел у себя один, предаваясь своей печали, кто-то постучался в двери его дома, и он поднялся и сам отворил двери и увидел молодого человека своих лет, сына одного из старых друзей его отца-визиря; и этот молодой человек поцеловал руку Али Нура и сказал ему:
— О господин мой, каждый человек живет в своих потомках; такой сын, как ты, должен быть доблестным сыном своего отца! И потому не следует вечно печалиться: не забывай святые слова господина всех древних и новых народов, нашего пророка Мухаммеда, — да будет с ним молитва и мир Аллаха! — который сказал: «Исцели душу свою и не носи траура по созданиям Аллаха!»