И маклер пошел на то место, где, по обыкновению, сходились все купцы, и подождал, пока они все не собрались, так как они в это время были заняты, покупая везде невольниц со всех стран и приводя их всех к этому месту базара, где можно было найти женщин: турчанок, гречанок, черкешенок, грузинок, абиссинок и других. И вот когда маклер увидал, что все купцы уже в сборе, и когда все это место наполнилось толпой маклеров и покупателей, он живо поднялся, взобрался на большой камень и закричал:
— О все вы, продавцы, и вы все, обладатели богатств и всевозможных благ, знайте, что не все круглое — орех, и не все продолговатое — банан, и не все красное — мясо, и не все белое — сало, и не все розовое — вино, и не все коричневое — финик! О купцы, славнейшие из купцов Басры и Багдада, вот сегодня я представляю на ваш суд и для вашей оценки благородную и единственную жемчужину, которая по справедливости стоит более, чем все собранные здесь сокровища! И вам предназначается назначить цену, чтобы объявить ее для начала торгов! Но подойдите сюда, чтобы прежде всего увидеть ее собственными глазами!
И он повлек всех за собою и дал им возможность увидеть Анис аль-Джалис, и все согласились на том, чтобы цена для начала торгов была объявлена в четыре тысячи динариев.
Тогда маклер закричал:
— Четыре тысячи динариев за жемчужину белых невольниц!
И тотчас же один купец поднял цену, закричав:
— Четыре тысячи пятьсот динариев!
Но как раз в это самое время визирь Бен-Сауи въехал на коне на невольничий базар и увидел, что Али Нур стоит рядом с маклером и что маклер выкрикивает цену. И он подумал: «Вероятно, этот негодяй Али Нур дошел до того, что продает последнего из своих рабов после всей своей мебели!»
Но тотчас же он услышал, что это назначалась цена за белую рабыню, и подумал: «Али Нур в настоящую минуту вынужден продать свою рабыню, молодую женщину, о которой здесь идет речь, потому что, я думаю, у него нет больше ни обола! О! Если только это правда, как это освежает мое сердце!»
И тогда он подозвал выкрикивавшего, который тотчас же подбежал, узнав визиря, и поцеловал землю между рук его.
И визирь сказал ему:
— Я сам желаю купить рабыню, о которой ты выкрикиваешь. Приведи ее сюда поскорее, чтобы я мог видеть ее!
И маклер, который не мог ослушаться приказания, поспешил привести Анис аль-Джалис и снял с нее покрывало перед визирем. И при виде этого несравненного лица, и всех совершенств молодой женщины, и ее великолепного стана он очень удивился и сказал:
— Какая цена назначена за нее?
И маклер отвечал:
— Четыре тысячи пятьсот динариев по второму заявлению.
И визирь сказал:
— Хорошо, я беру ее за эту цену! — И с этими словами он пристально посмотрел на всех купцов, которые не осмелились повысить цену, страшась мести, которая непременно бы обрушилась со стороны визиря на дерзновенного. Потом он прибавил: — Ну, маклер, что же ты остолбенел? Ступай, ведь я купил рабыню за четыре тысячи динариев, и, сверх того, пятьсот в твою пользу!
И маклер не мог ничего ответить на это и, понурив голову, подошел к Али Нуру, который стоял немного в стороне, и сказал ему:
— О господин мой, какое несчастье! Рабыня ускользнула из наших рук за самую смешную цену! И это, как ты и сам можешь убедиться, произошло потому, что злой визирь Бен-Сауи, враг твоего покойного отца, догадался, что это твоя собственность, и не допустил нас подняться до настоящей цены. И он пожелал купить ее по цене второго заявления. И это еще что! Если бы мы были уверены, что он рассчитается сполна и немедля, мы могли бы хоть немного утешиться и возблагодарить Аллаха и за это немногое. Но я знаю, что этот проклятый визирь — самый плохой плательщик в мире, и я знаю, как длинны его сроки, и я знаю все его лукавство и злобу. Вот что я могу предсказать тебе: он напишет верительное письмо на одного из своих поверенных, а сам тайно прикажет сказать ему, чтобы он не платил совсем. И ты будешь ходить к нему каждый день, чтобы он заплатил тебе, и поверенный будет говорить тебе:
«Я заплачу тебе завтра», но это «завтра» не придет никогда. И ты будешь так утомлен всеми этими проволочками, и они так надоедят тебе, что ты наконец захочешь прийти к какому-нибудь соглашению и вынешь бумагу, подписанную визирем, и тотчас же его поверенный выхватит ее у тебя и разорвет. И таким образом ты безвозвратно потеряешь всю стоимость твоей невольницы.
При этих словах маклера Али Нур впал в сильнейший гнев и спросил у него:
— Но что же теперь делать?