И тот отвечал:
— Я хочу дать тебе один совет, при помощи которого ты можешь достичь наилучших результатов: я пойду и выведу Анис аль-Джалис на самую середину базара, а ты тогда бросишься за мною, отнимешь у меня невольницу и скажешь ей: «Несчастная! Куда ты пошла еще? Разве не знаешь ты, что я пришел сюда только для исполнения своей клятвы, так как я поклялся, что я выведу тебя на базар как будто для продажи, чтобы унизить тебя и укротить твой невыносимый характер?» И после этого ты два или три раза ударишь ее и уведешь обратно! И тогда все присутствующие, и визирь тоже, поверят, что ты в самом деле привел свою невольницу на базар только затем, чтобы исполнить свою клятву.
И Али Нур успокоился и сказал:
— Вот это поистине прекрасная мысль!
Тогда маклер удалился, вышел на середину базара, взял за руку Анис аль-Джалис и подвел ее к визирю эль-Могину бен-Сауи и сказал ему:
— О господин, владелец этой невольницы — вот этот человек, который следует в нескольких шагах за мною. Вот он уже подходит к нам.
И действительно, Али Нур приблизился к ним, грубо схватил Анис аль-Джалис, ударил ее кулаком и закричал:
— Несчастье на твою голову! Разве не знаешь ты, что я вывел тебя на базар, только чтобы исполнить мою клятву? Возвращайся же поскорее домой и смотри не будь впредь так же непослушна, как до сих пор! Уж не думаешь ли ты, что мне нужны деньги от этой мнимой продажи? Случись нужда, я скорее продам последнюю мебель и все, что относится к ней, прежде чем подумать о том, чтобы вывести тебя на базар!
При этих словах Али Нура визирь Бен-Сауи закричал:
— Несчастье на твою голову, сумасшедший молодой человек! Ты говоришь так, как будто у тебя осталась какая-нибудь мебель или вообще что-нибудь для купли-продажи. Мы знаем все, что у тебя нет более ни обола!
Сказав это, он хотел подойти к нему и насильно схватить его. И при виде этого все купцы и все маклеры обратили свои взоры на Али Нура, который был очень известен и любим всеми, так как они помнили еще его отца, их сильного и доброго покровителя, визиря Фадледдина.
Тогда Али Нур сказал им:
— Все вы пришли, чтобы слышать наглые слова этого человека; и я теперь прошу всех вас быть свидетелями!
И, в свою очередь, визирь сказал им:
— О торговцы, только из уважения к вам я отказываюсь убить одним ударом этого нахала!
Но купцы начали потихоньку переглядываться и делать друг другу знаки глазами, как бы говоря: «Поддержим Али Нура!»
И громким голосом они сказали:
— Поистине, это дело нас не касается! Разделывайтесь сами как знаете!
И Али Нур, который по своей природе был полон задора и отваги, потянул за узду коня визиря, одной рукой схватил визиря и стащил его с седла и бросил на землю. Потом он наступил коленом на его грудь, и начал бить его кулаками в голову, в живот и по всему телу, и плевал ему в лицо, и говорил ему:
— Собака, сын собаки, сын прелюбодейки, да будет проклят твой отец, и отец твоего отца, и отец твоей матери, о проклятый! О презренный!
И потом он изо всей силы ударил его кулаком в челюсть и выбил у него несколько зубов; и кровь потекла по бороде визиря, который был брошен в самую середину грязной лужи.
При виде этого десять невольников, сопровождавших визиря, схватились за свои сабли и обнажили их и хотели броситься на Али Нура, убить его и изрубить его в куски.
Но все окружающие не позволили им этого и кричали:
— Что вы хотите делать и во что вы вмешиваетесь?! Ваш господин — визирь, это правда, но разве не знаете вы, что и тот тоже сын визиря?! Разве вы, безумные, не боитесь, что они завтра могут помириться, и тогда вы сами понесете все последствия этого?!
И невольники увидели, что те более благоразумны, и воздержались.
И когда Али Нур устал наносить удары, он отпустил визиря, который мог теперь подняться, весь в грязи, крови и пыли, и на глазах всей толпы, которая была далека от сожаления к нему, он направился к дворцу султана.
Что же касается Али Нура, то он взял Анис аль-Джалис за руку, и, сопровождаемый одобрительными возгласами всей толпы, возвратился в свой дом.
И вот визирь пришел во дворец султана Могаммада ибн Сулеймана эль-Зейни в самом жалком виде, и он остановился у входа во дворец и начал кричать:
— О царь времен! Вот обиженный!
И султан приказал привести его к себе и посмотрел на него и увидел, что это его визирь эль-Могин бен-Сауи. И, исполнившись изумления, он сказал ему:
— Но кто же осмелился совершить над тобою такое?
И визирь заплакал и произнес следующие стихи: