И я, слушая этот голос, сладостный и полный очарования, тотчас же почувствовал, как в моем сердце укрепляется любовь.
Когда она рассмотрела различные ткани и не нашла их достаточно красивыми, она сказала Бадреддину:
— Нет ли у тебя случайно куска белого шелка, затканного нитками из чистого золота? Мне надо сделать себе платье.
И Бадреддин пошел в глубину своей лавки, открыл маленький шкаф и из-под многих других кусков тканей вытащил кусок белого шелка, затканного золотыми нитями, и принес его, и он очень понравился даме. И она нашла, что он как раз соответствует ее желанию, и сказала купцу:
— Так как у меня нет с собой денег, ты можешь, я думаю, как обыкновенно, отдать его мне сейчас же, а я, придя домой, пришлю тебе деньги — его стоимость.
Но купец сказал ей:
— На этот раз я не могу этого сделать, о госпожа моя, ибо эта ткань не моя, а принадлежит этому купцу, которого ты видишь, и я обязался рассчитаться с ним именно сегодня.
Тогда она очень рассердилась и сказала:
— Какое несчастье! Разве ты забыл, что я постоянно покупаю у тебя самые дорогие ткани и дала тебе возможность заработать гораздо более, чем ты мог бы ожидать?! И разве ты забыл, что я никогда не откладываю уплату денег?!
И он отвечал ей:
— Совершенно верно! Ты права, о госпожа моя! Но сегодня мои обязательства вынуждают меня требовать деньги немедленно.
Когда она услышала эти слова, она схватила кусок ткани и швырнула ему в грудь и сказала ему:
— Все вы одинаковы в этой проклятой корпорации! Вы никому не можете оказать почтение!
И после этого она пришла в большой гнев и повернулась к нему спиною, чтобы выйти из лавки.
И я почувствовал, что моя душа уходит вместе с нею, и я поспешно поднялся и стоя сказал ей:
— О госпожа моя, сделай милость! Окажи мне такую любезность, повернись немного в мою сторону и великодушно обрати назад стопы твои!
Тогда она повернула свое лицо в мою сторону и возвратилась назад и сказала мне:
— Я согласна опять войти в эту лавку единственно только для тебя!
И она вошла в лавку и села против меня.
Тогда я сказал Бадреддину:
— Сколько стоит тебе самому этот кусок?
И он отвечал мне:
— Тысячу сто драхм!
Тогда я сказал ему:
— Хорошо! Я даю тебе, кроме этого, еще сто драхм барыша. Дай мне бумагу, чтобы я мог выдать тебе расписку.
И я взял у него кусок шелка, затканного золотом, и взамен его выдал ему расписку, потом я передал кусок шелка даме и сказал ей:
— Возьми его! И теперь ты можешь идти без всякого беспокойства относительно уплаты за него, ты заплатишь мне, когда только пожелаешь. Для этого тебе только стоит прийти и поискать меня когда-нибудь утром на базаре, где я бываю всегда, сидя то в одной лавке, то в другой. И даже если ты пожелаешь благосклонно сделать мне честь принять этот кусок от меня как знак моего почтения к тебе, он принадлежит тебе!
Тогда она отвечала мне:
— Да воздаст тебе Аллах всеми Своими милостями! О, если бы ты мог обладать всеми богатствами, которые находятся в моем владении, сделавшись моим господином и венцом на моей голове! Ах! Если бы Аллах соблаговолил услышать мое желание!
Тогда я отвечал ей:
— О госпожа моя, прими же этот кусок шелка! И он не будет единственным! И я прошу тебя, окажи мне такую милость, покажи мне твое лицо, которое скрыто от меня!
Тогда она отбросила легкую ткань, которая закрывала у нее нижнюю часть лица и которая не позволяла видеть ничего, кроме глаз.
Когда я увидел ее лицо, я пришел в крайнее волнение, и любовь в моем сердце укрепилась, и рассудок мой помутился. Но она поспешила опустить свое покрывало, взяла кусок ткани и сказала мне:
— О господин мой, я хотела бы, чтобы наша разлука не была слишком продолжительна, иначе я умру от тоски!
И после этого она удалилась, и я остался один с купцом на базаре до конца дня.
И вот я оставался в таком состоянии, как будто я потерял свой рассудок и свои чувства, во власти безумия от этой неожиданной страсти.
И сила этого чувства заставила меня отважиться спросить у купца о личности этой дамы. И перед тем как подняться уходить, я сказал ему:
— Знаешь ли ты, кто эта дама?
И он сказал мне:
— Да, конечно. Это очень богатая дама. Отец ее был знаменитый эмир, который умер и оставил ей много имущества и денег.