Тогда халиф воскликнул:
— Хорошо, в таком случае оставь его!
И он обратился к Масруру и сказал ему:
— О Масрур, встань и отруби голову этому негодяю!
И Масрур встал и одним ударом отрубил голову визирю эль-Могину бен-Сауи.
Тогда халиф повернулся к Али Нуру и сказал ему:
— Теперь ты можешь требовать от меня что угодно!
И Али Нур отвечал:
— О повелитель мой, я не желаю царства и не хочу ничего знать о троне Басры, ибо для меня нет другого желания, как только наслаждаться созерцанием твоего лица, о халиф правоверных!
И халиф отвечал:
— О Али Нур, исполняю твое желание от всего сердца и считаю это своим долгом!
Потом он позвал Анис аль-Джалис и возвратил ее Али Нуру, и одарил их многими имениями и большими богатствами, и дал им один из самых красивых в Багдаде дворцов, и назначил им огромное содержание из государственной казны. И он сделал Али Нура своим приближенным и собеседником и в довершение всего простил султана Могаммада эль-Зейни, которого опять возвел на престол Басры, внушив ему следить внимательнее за своими визирями.
И все они прожили в счастье и благополучии до самой смерти.
— Но, — продолжала скромная Шахерезада, — не думай, о царь, что история Али Нура и Анис аль-Джалис, несмотря на все свое очарование, так же чудесна и необычайна, как история Ганема бен-Эйюба и его сестры Фетны.
И царь Шахрияр сказал:
— Я совсем не знаю этой истории.
ИСТОРИЯ ГАНЕМА БЕН-ЭЙЮБА И СЕСТРЫ ЕГО ФЕТНЫ
ИСТОРИЯ ГАНЕМА БЕН-ЭЙЮБА И СЕСТРЫ ЕГО ФЕТНЫ
И Шахерезада сказала:
— Сказывали мне, о царь благословенный, что в давние времена, много веков тому назад, жил купец из купцов, богач и отец двух детей. Звали его Эйюбом. Сына его звали Ганем бен-Эйюб по прозвищу эль-Могин эль-Масслуб[51], и был он хорош собою, как полная луна среди ночи, и одарен он был чудным красноречием и чарующею мягкостью слова. Дочь купца, сестру Ганема, звали Фетной[52], — так много было в ней прелести и красоты.
Умирая, отец их, Эйюб, оставил им большие богатства…
Но в эту минуту Шахерезада заметила, что приближается утро, и скромно приостановила свой рассказ.
А когда наступила
она сказала:
Купец Эйюб, отец их, умирая, оставил им огромные богатства. Между прочими вещами он оставил им сто грузов шелковых материй, парчи и других ценных тканей и сто сосудов, наполненных пузырями чистого мускуса. Грузы были упакованы, и на каждом тюке было написано крупными и красивыми буквами: «В Багдад», потому что купец Эйюб не думал, что умрет так скоро, и сам собирался в Багдад, чтобы продать там свой драгоценный товар.
Но так как Аллах по бесконечной благости Своей призвал купца Эйюба к Себе, то по прошествии срока траура молодой Ганем сам стал собираться в Багдад вместо отца. Он попрощался с матерью и сестрой своею Фетной, с родными и всеми жителями своего околотка и соседнего; потом пошел на базар, где нанял верблюдов, нагрузил их своими товарами и воспользовался отъездом в Багдад других купцов, чтобы вместе с ними пуститься в путь; и он вышел из дома, поручив судьбу свою Всевышнему Аллаху. И Аллах так хорошо оберег его, что он скоро и благополучно прибыл в Багдад со всеми своими товарами.
Не успел он туда приехать, как поспешил нанять прекрасный дом, который наполнил роскошной мебелью; и он украсил его великолепными коврами, диванами и подушками и не забыл повесить занавеси у дверей и окон; потом он приказал разгрузить товары с верблюдов и мулов; и он остался в доме отдыхать от утомительной дороги и спокойно ждать, чтобы все багдадские купцы и именитые люди пришли один за другим поздравить его с приездом и пожелать ему благополучия.
И стал он думать о продаже своих товаров на базаре. Он сложил в один тюк десять штук прекрасных тканей и тонких шелковых материй; на каждой из них была надпись с окончательной ценой; и пошел он на базар к тому месту, где торговали крупные купцы. Тотчас же был он предупредительно встречен всеми купцами, которые вышли к нему навстречу, пожелали ему мира, пригласили его прохладиться и приняли с большим радушием. Потом повели они его к базарному шейху, который, только взглянув на его товары, сейчас же купил их у него. И Ганем бен-Эйюб нажил два золотых динария на каждый динарий с товара. И он был доволен таким барышом и продолжал продавать таким же образом ежедневно по нескольку отрезов тканей и по нескольку пузырей мускуса, наживая по два динария с одного за товар, и так в течение целого года.