Груди ее выступали еще заметнее и казались еще роскошнее. Что же касается волос ее, то они были перевязаны нитью жемчуга с бусинами из разных самоцветных камней. И, окруженная справа и слева молодыми девушками, которые поддерживали ниспадающие на землю концы ее платья, она шла, слегка покачиваясь и разливая вокруг себя необычайное очарование.
Как только Шаркан увидел ее, разум его затмился от волнения чувств и он позабыл своих воинов, и своего визиря, и советы своего отца. Очарованный всеми ее прелестями, он поднялся и проговорил стихи:
Тогда молодая женщина подошла к нему и посмотрела на него долгим-долгим взглядом. Затем она вдруг сказала ему:
— Ты Шаркан! Я больше не сомневаюсь в этом! О Шаркан, сын Омара аль-Немана, о герой великодушный, так это тебе пришлось почтить и озарить это жилище своим посещением! Скажи же, о Шаркан, спокойно ли, хорошо ли ты провел эту ночь? Скажи мне! А главное, не притворяйся и предоставь лгать любителям лжи, ибо притворяться и лгать не подобает царям, особенно же величайшему из царей!
Услышав эти слова, Шаркан понял, что отрекаться было бы бесполезно, и ответил ей:
— О ты, прелестная! Да, я Шаркан ибн Омар аль-Неман. Я тот, которого заставила страдать судьба, бросив его, беззащитного, во власть твою! Сделай же со мною все, что хочешь, что подскажут тебе твои желания, о незнакомка с черными глазами!
Тогда незнакомка на минуту потупила глаза свои в землю и задумалась; потом, посмотрев на Шаркана, она сказала:
— Успокой душу свою и проясни взор свой! Разве ты забыл, что ты гость мой и что между нами хлеб и соль?[17] И разве ты забыл, что между нами были уже дружеские беседы? Отныне ты находишься под покровом моим и можешь вполне положиться на меня. Отбрось же всякие опасения, ибо, клянусь Мессией, если бы вся земля восстала против тебя, то и тогда никто не прикоснулся бы к тебе, прежде чем душа моя не оставила бы тела в твою защиту!
Сказав это, она приблизилась, села подле него и с милой улыбкой принялась болтать. Затем она позвала одну из рабынь и сказала ей что-то на греческом языке; и рабыня вышла, чтобы сейчас же вернуться в сопровождении служанок, которые несли на головах большие подносы, уставленные всевозможными блюдами, тогда как другие служанки несли графины и сосуды с напитками. Но Шаркан не решился отведать этих блюд.
А молодая женщина заметила это и сказала:
— Ты не решаешься есть, о Шаркан, и боишься предательства? Но разве ты не знаешь, что я вчера еще могла лишить тебя жизни?
Затем она первая протянула руку и отведала от каждого блюда. И Шаркан устыдился своих подозрений и принялся есть, и она с ним, пока оба не насытились. Затем, умыв руки, они велели принести цветы и напитки в больших сосудах из золота, серебра и хрусталя; и тут были напитки всевозможных сортов и самого различного цвета. Тогда молодая женщина наполнила золотой кубок и первая выпила его, затем снова наполнила его и протянула ему, и он тоже выпил.
И она сказала ему:
— О мусульманин, видишь, как легка и приятна может быть жизнь!
На этом месте своего повествования Шахерезада увидела, что приближается утро, и с обычною скромностью умолкла.
А когда наступила
она сказала:
Говорили мне, о царь благословенный, что молодая незнакомка сказала Шаркану:
— О мусульманин, видишь, как легка и приятна может быть жизнь!
Затем оба они продолжали пить, пока винное брожение не проникло в их разум и в сердце Шаркана не заиграла любовь. Тогда молодая женщина сказала одной из своих любимых прислужниц, которую звали Марджана, что значит «коралловое зернышко»:
17
Между нами хлеб и соль — в арабской культуре установление союза через совместную трапезу, символизирующую сближение людей. Ср. с русским выражением «водить хлеб-соль», то есть знаться, дружить с кем-либо, тесно общаться.