Когда царь Сулейман-шах заметил, как побледнел его сын, он понял, что на сердце Диадема лежит печаль и забота. А потому он спросил у него:
— Что же с тобой, дитя мое? Почему так изменилось лицо твое и что так огорчает тебя?
Тогда принц Диадем сказал ему, что влюблен в Сетт Донию, что влюбился в нее, никогда не видав ее, а только со слов Азиза, описывавшего ее пленительную походку, ее глаза, ее совершенства и ее изумительное искусство в рисовании цветов и животных.
При этом известии царь Сулейман-шах до крайности обеспокоился и сказал сыну:
— Дитя мое, эти Камфорные и Хрустальные острова лежат очень далеко от наших краев; и как ни прекрасна эта Сетт Дония, здесь, в нашем городе и во дворце твоей матери, есть много прекраснейших девушек и красивых невольниц со всех концов земли.
Войди же, дитя мое, в женские покои и выбирай всех тех, кто понравится тебе из пятисот невольниц, прекрасных, как луны. А если ни одна из них не придется тебе по вкусу, я возьму тебе в жены дочь одного из соседних царей, и уверяю тебя, что она будет гораздо красивее и искуснее самой Сетт Донии!
Сын же отвечал ему:
— Отец, я желаю взять себе в супруги только принцессу Донию, ту самую, которая так хорошо вышивает газелей на парче. Она необходима мне, и если мне придется отказаться от нее, то я покину родной край, друзей и дом свой и убью себя из-за нее!
Тогда отец увидел, что опасно противоречить юноше, и сказал ему:
— В таком случае, сын мой, потерпи немного, дай мне время послать посольство к царю Камфорных и Хрустальных островов и просить его, как водится, руки его дочери с таким же церемониалом, с каким я просил руки твоей матери, когда собирался жениться. Если же он откажет, я сотрясу землю под ним и разрушу все его царство, разорив его страну таким многочисленным войском, что, развернувшись, оно достигнет Камфорных и Хрустальных островов своими передовыми отрядами, между тем как задние будут еще стоять за Испаганьскими горами, границами моего царства!
И, сказав это, царь велел привести к себе друга Диадема, молодого купца Азиза, и сказал ему:
— Известен ли тебе путь, ведущий к Камфорным и Хрустальным островам?
Тот ответил:
— Да.
Царь же сказал:
— Мне было бы очень желательно, чтобы ты сопровождал туда моего великого визиря, которого я пошлю к царю этого края.
Азиз ответил:
— Слушаю и повинуюсь, о царь времен!
Тогда царь Сулейман-шах велел позвать своего великого визиря и сказал ему:
— Устрой это дело сына моего, как найдешь нужным, но для этого ты должен отправиться на Камфорные и Хрустальные острова просить у царя его дочь в супруги Диадему.
Визирь выслушал и повиновался, между тем как нетерпеливый принц Диадем удалился в свои покои, повторяя такие стихи поэта о муках любви:
И всю ночь сидел он в задумчивости, отказываясь от пищи и сна.
Но как только рассвело, отец поспешил прийти к нему и увидел, что лицо его стало еще бледнее, чем накануне, и весь он еще сильнее изменился; и чтобы утешить его и придать ему бодрости, он велел Азизу и великому визирю поторопиться с отъездом и не забыл дать им богатые подарки для царя Камфорных и Хрустальных островов и его приближенных.
И тотчас же пустились они в путь.
И шли они дни и ночи до тех пор, пока не показались перед ними те острова. Тогда они разбили палатки свои на берегу потока; а визирь послал гонца к царю, чтобы возвестить о своем прибытии. И день еще не успел склониться к вечеру, как вышли навстречу к визирю и Азизу придворные и эмиры царя, предоставившие себя в их распоряжение после обычных поклонов и приветствий и проводили их до царского дворца.
Тогда Азиз и визирь вошли во дворец и явились пред царем, которому вручили подарки господина своего Сулейман-шаха; и он поблагодарил, говоря:
— Принимаю от всего сердца в знак дружбы, клянусь головой моей и глазами!