При этих словах Нозхату вздохнула и глаза ее омочились слезами.
Тогда купец сказал ей:
— О дочь моя, почему каждый раз, как я называю Багдад, ты вздыхаешь и слезы появляются у тебя на глазах? Разве у тебя есть там кто-нибудь, кого ты любишь, родственник или купец? Говори, не бойся; я знаю всех багдадских и других купцов.
Тогда Нозхату сказала:
— Клянусь Аллахом! Я не знаю там никого, кроме самого царя Омара аль-Немана, повелителя Багдада.
Когда дамасский купец услышал это, он вздохнул с облегчением и сказал себе: «Вот цель моя и достигнута!»
Потом он спросил у молодой девицы:
— Разве тебя уже предлагал ему какой-нибудь торговец невольниками?
Она отвечала:
— Нет, просто я воспитывалась в его собственном дворце вместе с его родной дочерью. И он был очень расположен ко мне; и всякая просьба с моей стороны была бы для него священна. И потому, если бы ты пожелал от него какой-нибудь милости, тебе стоило бы только принести мне калям[35], чернильницу и лист бумаги, и я бы написала тебе письмо, которое ты передал бы в собственные руки царя Омара аль-Немана, и сказать ему: «О царь, твоя старинная невольница Нозхату испытала превратности судьбы и времени и страдала дни и ночи; и она была куплена и перепродана и меняла господ и дома; и в настоящую минуту она находится в доме твоего представителя в Дамаске. И сверх того, она шлет тебе поклон и пожелание мира!»
Услышав эти необычайные и красноречивые слова, купец был на вершине удивления и восторга, и в его сердце значительно возросло расположение к Нозхату; и, преисполненный уважения к ней, он спросил:
— Без сомнения, о чудная девушка, ты была похищена из дворца, обманута и продана. И вероятно, ты сведуща в науках и в чтении Корана.
И Нозхату сказала:
— Действительно так! Я знаю Коран и правила мудрости; и кроме того, медицинские науки; книгу введения в науку о всеисцеляющем составе; комментарии к сочинениям Гиппократа и Галиэка Мудрого[36], к которым сама составила примечания; я читала книги философские и логику; я знаю свойства простых тел и разъяснения Ибн аль-Байтара[37]; я спорила с учеными о «Каноне» Ибн Сины[38], я нашла загадочное объяснение аллегорий и разобрала его; я чертила все геометрические фигуры; я говорила со знанием дела об архитектуре; я долго изучала гигиену и книги Шафии[39]; синтаксис, грамматику и историю языка; я посещала общество ученых и образованных людей всех отраслей знаний; и я сама автор нескольких книг о красноречии, арифметике, чистом силлогизме; и мне знакомы таинственные и божественные науки; и я запомнила все, чему училась! А теперь дай мне калям и лист бумаги, чтобы написать тебе это письмо! И я напишу тебе это письмо хорошо рифмованными стихами, чтобы во все время пути из Дамаска в Багдад ты мог бы иметь удовольствие читать его и перечитывать и не нуждался бы в книгах для дороги, потому что оно будет услаждать твое уединение и будет скромным другом твоих досугов.
Тогда бедный купец остолбенел от удивления и воскликнул:
— Аллах! Аллах! Счастливо жилище, которое приютит тебя! И как счастлив будет тот, кто будет жить под одним кровом с тобой!
И он почтительно принес ей чернильницу и другие принадлежности. И Нозхату взяла калям, обмакнула его в пропитанный чернилами тампон, попробовала его сперва на ногте и написала такое стихотворение:
37
Ибн аль-Байтар (1197–1248) — один из величайших ученых мусульманской Испании, ботаник и фармацевт.
38
«Канон врачебной науки» — главный труд Ибн Сины, известного на Западе как Авиценна (980-1037), средневекового персидского ученого, философа, врача.