Тогда великий визирь Дандан принес присягу в верности на книге веры и поцеловал землю между рук царя.
И в то время как старший придворный вышел для отдачи необходимых приказаний относительно приготовления пиршеств, накрытия столов, изготовления самых отборных блюд и напитков, царь сказал великому визирю:
— Прежде всего в ознаменование моего вступления на престол нужно быть щедрым по отношению к воинам и всем военачальникам; а для этого раздай им всю дань, которую мы везем из Дамаска, не сберегая ничего. Нужно накормить и напоить их досыта. Только после этого, о великий визирь мой, ты придешь рассказать мне о смерти отца моего и о ее причине.
И визирь Дандан исполнил волю царя и дал три дня праздника воинам, чтобы они могли повеселиться, и предупредил их начальников, что в течение трех дней царь никого не желает принимать. Тогда все войско пожелало долгой жизни царю и благополучного царствования, а визирь Дандан вернулся в царскую палатку.
Но царь тем временем пошел к сестре своей Нозхату и сказал ей:
— О сестра моя, ты узнала о смерти нашего отца, царя Омара, но ты еще не знаешь о причине его смерти. Приходи же ко мне, чтобы услышать об этом из уст самого визиря Дандана.
И привел он Нозхату под купол и опустил большой шелковый занавес между ней и присутствующими; и сел он на престол, между тем как за шелковым занавесом оставалась одна только Нозхату. Тогда сказал он визирю Дандану:
— Теперь, о визирь нашего отца, расскажи нам подробности о смерти величайшего из царей!
И визирь Дандан сказал:
— Слушаю и повинуюсь!
И рассказал он об этой смерти так:
ИСТОРИЯ СМЕРТИ ЦАРЯ ОМАРА АЛЬ-НЕМАНА И ДИВНОЕ СЛОВО, КОТОРОЕ ЕЙ ПРЕДШЕСТВОВАЛО
ИСТОРИЯ СМЕРТИ ЦАРЯ ОМАРА АЛЬ-НЕМАНА И ДИВНОЕ СЛОВО, КОТОРОЕ ЕЙ ПРЕДШЕСТВОВАЛО
Однажды царь Омар аль-Неман, чувствуя, что грудь его сжимается от горестной разлуки с вами, позвал нас всех к себе, чтобы мы попытались развлечь его, и тогда мы увидели почтенную старуху, лицо которой носило следы святости; и ее сопровождали пять девушек, пять девственниц с округлыми грудями, прекрасных, как луны, столь прекрасных, что ни один язык не в силах был бы описать все их совершенства; и кроме того, они изумительно хорошо знали Коран, и ученые книги, и изречения всех мусульманских мудрецов. И почтенная старуха приблизилась к царю, почтительно поцеловала землю перед ним и сказала:
— О царь, я принесла тебе пять драгоценностей, которыми не владеет ни один царь в мире. И я прошу тебя рассмотреть их красоту и испытать их, потому что красота является только тому, кто ищет ее с любовью.
Эти слова очаровали царя Омара; старуха внушила ему большое уважение к себе, а пять девственниц бесконечно понравились ему. И сказал он этим молодым девицам…
Но на этом месте своего рассказа Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.
— О царь, я принесла тебе пять драгоценностей, которыми не владеет ни один царь в мире. И я прошу тебя рассмотреть их красоту.
А когда наступила
она сказала:
Узнала я, о царь благословенный, что царь Омар сказал молодым девицам:
— О милые молодые девушки, если правда, что вы так сведущи в дивных делах прошлых времен, то пусть каждая из вас подойдет по очереди и скажет слово, которое может усладить меня!
Тогда первая отроковица, у которой был скромный и очень кроткий взгляд, приблизилась, поцеловала землю между рук царя и сказала:
СЛОВО ПЕРВОЙ ДЕВСТВЕННИЦЫ
Узнай же, о царь веков, что жизнь не существовала бы, если бы не существовал инстинкт жизни. И этот инстинкт вложен в человека для того, чтобы человек мог с помощью Аллаха быть господином самому себе и воспользоваться этим для приближения к Создателю Аллаху.
Жизнь дарована человеку для того, чтобы он мог развивать в себе все прекрасное, возвышаясь над заблуждениями. И цари, которые стоят первыми среди людей, должны быть первыми на пути добродетели и бескорыстия. Мудрый, ум которого более развит, должен при всяких обстоятельствах, и в особенности по отношению к друзьям, поступать с кротостью и судить с благожеланием. И должен он остерегаться врагов и выбирать друзей с осмотрительностью; а коль скоро он их выбрал, он не должен уже допускать между собой и ими какого бы то ни было судьи, но во всем руководствоваться добротой; потому что выбрал он их либо из среды людей, не дорожащих благами мира и преданных святости, — и в этом случае он должен выслушивать их без задних мыслей, либо же из среды тех, кто привязан к благам земным, — и тогда он должен стараться никогда не нарушать их интересов, не мешать им в их привычках, не противоречить их словам, потому что противоречие наносит ущерб даже отцовской и материнской привязанности и оно излишне. И хороший друг столь драгоценная вещь!