И целый месяц шли они, спрашивая, где лежат христианские страны, и отдыхая три дня после каждой недели похода, пока наконец не достигли земли Румской. При их приближении население разбежалось во все стороны, ища убежища в Константинии и известив царя Афридония о нашествии мусульман.
При этом известии царь Афридоний встал и велел призвать старую Зат ад-Давахи, которая только что возвратила ему дочь его Сафию и в то же время убедила воспитанника своего царя Гардобия кайсарийского прийти на помощь Афридонию со всем своим войском. А царь кайсарийский, не довольствуясь смертью царя Омара аль-Немана и желая еще сильнее отомстить за дочь свою Абризу, поспешил последовать за Зат ад-Давахи в Константинию со всем своим войском.
Когда царь Афридоний призвал старуху, она тотчас же явилась к нему, а он испросил ее о подробностях смерти Омара аль-Немана, и она поспешила сообщить о них. Тогда царь спросил у нее:
— А теперь, когда неприятель наступает, что следует делать, о Зат ад-Давахи?
Она же отвечала:
— О великий царь, о представитель Христа на земле, я укажу тебе, как должно поступать, — и сам шайтан со всеми своими кознями не сумеет распутать нити, которыми я опутаю наших врагов!
В эту минуту своего рассказа Шахерезада увидела, что наступает утро, и скромно умолкла.
Но когда наступила
она сказала:
Даже сам шайтан со всеми своими кознями не сумеет распутать нити, которыми я опутаю наших врагов! Вот что нужно делать для их уничтожения: ты пошлешь пятьдесят тысяч воинов на кораблях, которые поплывут к Дымящейся горе, у подошвы которой стоят лагерем наши враги.
А с другой стороны, сухим путем, ты пошлешь все твое войско, чтобы застигнуть врасплох этих неверных. Таким образом, они будут окружены со всех сторон, и ни один из них не избавится от уничтожения. Таков мой замысел, о великий царь!
И царь Афридоний сказал старухе:
— Поистине, замысел твой превосходен, о царица всех старух и вдохновительница мудрейших!
И он принял ее план и тотчас же привел его в исполнение. И корабли с воинами отплыли и прибыли к Дымящейся горе, высадились воины и притаились без шума за высокими скалами. И сухим путем не замедлило явиться войско и стало перед неприятелем.
Силы обеих сторон были в то время таковы: мусульманское войско Багдада и Хорасана равнялось ста двадцати тысячам всадников под предводительством Шаркана. Войско же безбожных христиан доходило до тысячи тысяч и еще шестисот тысяч воинов. Поэтому, когда ночь спустилась на горы и долины, земля казалась раскаленной жаровней от всех освещавших ее огней.
Тем временем царь Афридоний и царь Гардобий созвали всех своих эмиров и военачальников на совет. И решили они дать сражение мусульманам на следующий же день и атаковать их со всех сторон. Но старая Зат ад-Давахи, слушавшая, насупив брови, встала и сказала царю Афридонию и царю Гардобию и всем присутствующим:
— О воины битвы тел, когда ваши души не освящены, это может иметь пагубные последствия! О христиане, перед боем вам должно очиститься воскурениями от ладана испражнений патриарха!
И оба царя и воины отвечали:
— Слова твои принимаются нами, о почтенная мать!
А надобно знать, как готовился этот ладан. Когда великий патриарх христиан в Константинии испражнялся, священники тщательно собирали его фекалии в шелковые ткани. Затем они высушивали их на солнце, и, когда они полностью высыхали, они измельчали их и смешивали с мускусом, толченым янтарем и благовониями. Полученную смесь они раскладывали по небольшим золоченым шкатулкам и отсылали их всем христианским царям и во все христианские церкви. Именно этот ладан и служил самым лучшим благовонием для освящения христиан во всех торжественных случаях их жизни, в частности для благословения молодоженов, окуривания новорожденных и при рукоположении новых священников. Вот как употреблялся этот ладан патриарха.
Однако, поскольку собственных фекалий великого патриарха едва хватило бы и для десяти провинций страны, не говоря уже о других христианских краях, священники подделывали этот порошок, смешивая его с другими, менее святыми, фекалиями, взятыми, к примеру, от менее знатных церковников. Отличить же истинный патриархальный ладан от поддельного было очень трудно. А ведь этот порошок из-за его ценного происхождения высоко ценился этими греческими свиньями, которые использовали его не только для воскурений, а также для приготовления капель, помогающих при заболеваниях глаз, желудка и кишечника. Такое лечение применялось лишь к самым могущественным царям и царицам, именно поэтому цена таких капель была очень высокой, и одна унция[77] такого ладана продавалась за тысячу динаров золотом. Вот таковы были благовония из патриархальных испражнений.