Когда я подошел к освещенному месту, я изумился до пределов изумления! Действительно, я очутился в великолепной зале, над которой возвышался огромный купол, весь выложенный слоновой костью и черным деревом; и зала эта освещалась золотыми светильниками и большими хрустальными лампами, подвешенными к потолку на золотых цепях. И посредине этой залы находился бассейн, отделанный разноцветной инкрустацией и арабесками удивительного совершенства; и гармоничный шум воды освежал душу. Рядом с бассейном на большом перламутровом табурете стоял серебряный поднос, прикрытый шелковым платком; а на ковре стоял большой кувшин из обожженной и глазурованной глины, и на его длинном горлышке красовался кубок из хрусталя и золота.
Тогда я, о господин мой, прежде всего приподнял шелковый платок, которым был покрыт большой серебряный поднос. И все те восхитительные вещи, которые были на нем, еще и теперь носятся передо мною. Ведь я увидел на подносе…
В эту минуту своего повествования Шахерезада заметила приближение утра и скромно умолкла, не желая долее злоупотреблять данным ей разрешением.
Но когда наступила
она сказала:
И визирь Дандан продолжал таким образом перед царем Даул Маканом рассказ прекрасного Азиза:
— Ведь я увидел на подносе четыре жареных цыпленка, золотистых и благоухающих, приправленных самыми тонкими пряностями; и стояли еще на нем четыре фарфоровые чашки довольно больших размеров, и в первой из них содержалось мухаллеби[98], надушенное померанцевым цветом и посыпанное толчеными фисташками и корицей; во второй — протертый изюм, взбитый и надушенный розовой водой; в третьей — о, в третьей! — пахлава[99], артистически слоенная и разделенная на пласты несравненной нежности; в четвертой — кенафа[100]на густом сиропе, и так обильно начиненная, что готова была лопнуть! Вот что было на одной половине подноса. Что касается другой половины, то она была вся уставлена моими любимыми плодами: фигами, покрытыми морщинами зрелости, цитронами, лимонами, виноградом и бананами. И между ними красовались венчики роз, жасмина, лилий и нарциссов!
Тогда я почувствовал себя на вершине блаженства, отогнал печальные мысли и предался радости. И смущало меня только то, что я не видел в этом месте ни одного живого существа, ни одного из созданий Аллаха. И так как тут не было ни служанки, ни раба, который стал бы прислуживать мне, я вооружился терпением в ожидании прихода возлюбленной моего сердца. Но прошел целый час, и, увы, никто не являлся; потом прошел другой час, и третий… Тогда я начал чувствовать терзания голода, так как я давно ничего не ел, удрученный моей страстью.
И теперь, когда я был так близок к осуществлению моей мечты, аппетит возвращался ко мне милостью Аллаха; и я в душе благодарил мою бедную Азизу, которая предсказывала мне успех, объясняя мне во всех подробностях тайну подобных свиданий.
И вот, будучи не в состоянии долее бороться с внезапным голодом, овладевшим мною, я прежде всего набросился на восхитительную кенафу, которую я предпочитал всему на свете, и не помню уже, сколько я проглотил ее; и она была так превосходна, как будто воздушные пальчики гурий надушили ее неземными ароматами. Потом я набросился на ломтики сочной пахлавы и снабдил мой желудок той порцией, которая была предопределена ему Всеблагим Провидением; потом я очистил всю чашу белого мухаллеби, посыпанного толчеными фисташками и доставляющего такое освежение сердцу; потом я перешел к цыплятам и не помню в точности, съел ли я одного, два, три или даже все четыре, до того искусно сделан был подкисленный зернами граната фарш, которым они были начинены; после этого я перешел к фруктам и долгим и искусным выбором приятно услаждал свое нёбо; и я закончил трапезу двумя или тремя ложечками сладких зерен граната и вознес благодарение Аллаху за все Его благодеяния. Наконец, я утолил свою жажду прямо из глиняного кувшина, не прибегая даже к помощи ненужного кубка.
И вот, будучи не в состоянии долее бороться с внезапным голодом, овладевшим мною, я прежде всего набросился на восхитительную кенафу.
И как только наполнился желудок мой, мною овладела страшная истома, и я почувствовал слабость во всех членах; и у меня едва хватило силы омыть руки; и я опустился на подушки, лежавшие на коврах, и погрузился в глубокий сон.
Что случилось со мною в эту ночь, о господин мой?.. Знаю только, что, когда я проснулся утром под палящими лучами солнца, я лежал уже не на чудесном мягком ковре, а прямо на голом мраморе, и на животе моем лежала щепотка соли и кучка толченого угля. Тогда я быстро вскочил и встряхнулся и стал смотреть направо и налево; но я не видел нигде и следа живого существа. И велико было мое замешательство и мое удивление; и я вознегодовал против себя самого; потом я раскаялся в слабости моей плоти и в моей неспособности противостоять бессоннице и утомлению. И я побрел печально к моему дому, где застал бедную мою Азизу, погруженную в тихую скорбь и со слезами произносящую следующие стихи:
98
99
Пахлава — национальное восточное блюдо; слоеное тесто, начиненное фисташками и миндалем.