— О Джафар, ты должен немедленно спуститься на невольничий рынок, ибо сегодня базарный день, и купить за десять тысяч динариев самую красивую невольницу на всем рынке. И ты тотчас же отправишь ее в дом Родимого Пятнышка.
И Джафар тотчас же поднялся и отправился на невольничий рынок, попросив Родимое Пятнышко сопровождать его, чтобы тот мог самолично сделать выбор. Между тем вали города, эмир Калед, также отправился в этот день на рынок, чтобы купить невольницу сыну своему, только что достигшему возраста зрелости.
Ибо вали города действительно имел сына. Но сын этот был так безобразен, что у беременной женщины при виде его мог случиться выкидыш. И был он кривой, со зловонным дыханием, с косыми глазами, а рот его был так огромен, как причинное место у старой коровы, вследствие чего прозвали его Разбухший Пухляк.
Как раз накануне вечером Разбухшему Пухляку пошел четырнадцатый год, и мать его с некоторого времени уже беспокоилась, не видя в нем никаких признаков настоящей возмужалости. Однако она недолго беспокоилась, так как заметила в то самое утро, что сын ее Разбухший Пухляк совокупился с кем-то во сне, оставив об этом памятный знак на матрасе.
Это открытие обрадовало мать Разбухшего Пухляка и побудило ее поспешить к супругу своему, которому она и рассказала радостную новость, убеждая его немедленно отправиться на рынок в сопровождении сына, чтобы купить ему красивую невольницу по его вкусу.
И судьбе, находящейся в руках Аллаха, было угодно, чтобы в этот день встретились на невольничьем рынке Джафар и Родимое Пятнышко с эмиром Каледом и сыном его Разбухшим Пухляком.
После обычных приветствий они соединились в одну группу и заставили пройти впереди себя всех маклеров со всеми белыми, коричневыми и черными невольницами, которые были в их распоряжении.
Они осмотрели таким образом бесчисленное множество молодых девушек — гречанок, абиссинок, китаянок и персиянок — и собрались уже уходить, не остановив на этот день своего выбора ни на одной, когда сам начальник маклеров прошел последним, держа за руку молодую девушку с открытым лицом, более прекрасную, чем полная луна в месяце Рамадане. При виде ее Разбухший Пухляк начал громко пыхтеть, чтобы выразить свое желание, и сказал отцу своему, эмиру Каледу:
— Вот эту надо мне!
А Джафар, со своей стороны, спросил у Родимого Пятнышка:
— А эта нравится тебе?
Он ответил:
— Это как раз то, что нужно!
Тогда Джафар спросил девушку:
— Как зовут тебя, хорошенькая невольница?
Она ответила:
— О господин мой, меня зовут Жасмин[75].
Тогда визирь спросил маклера:
— Какая цена назначена за Жасмин?
Он сказал:
— Шесть тысяч динариев, о господин мой!
Тогда Разбухший Пухляк воскликнул:
— Я даю шесть тысяч!
В эту минуту Родимое Пятнышко выступил вперед и сказал:
— Я даю восемь тысяч!
Тогда Разбухший Пухляк запыхтел от бешенства и сказал:
— Восемь тысяч и один динарий!
Джафар сказал:
— Девять тысяч и один!
Но Родимое Пятнышко сказал:
— Десять тысяч динариев!
Тогда маклер, опасаясь отказа с обеих сторон, сказал:
— За десять тысяч динариев продана невольница Жасмин! — и передал ее Родимому Пятнышку.
При виде этого Разбухший Пухляк бросился на землю и стал болтать руками и ногами, к великому огорчению отца своего, эмира Каледа, который и повел его на базар только для того, чтобы исполнить желание своей супруги, ибо сам он ненавидел сына своего за безобразие и глупость.
Что же касается Родимого Пятнышка, то, поблагодарив визиря Джафара, он увел невольницу Жасмин к себе и полюбил ее, и она полюбила его. И потом, познакомив ее с супругой своей Зобейдой, которая нашла ее привлекательной и одобрила его выбор, он сочетался с ней законом, взяв ее как вторую жену.
И он провел с ней эту ночь, и она в ту же ночь забеременела от него, как это будет видно из дальнейшего повествования.
Что касается Разбухшего Пухляка, то с ни было вот что. Когда удалось наконец с помощью обещаний и ласк привести его домой, он бросился на постель и не хотел более подняться, чтобы есть или пить, и притом почти окончательно потерял рассудок.
В то время как все женщины дома в унынии окружали мать Разбухшего Пухляка, пораженную крайним смущением, случайно зашла одна старуха, мать знаменитого вора, приговоренного к пожизненному заключению и содержащегося в тюрьме, известного всем в Багдаде под именем Ахмеда Коросты.