Вали, сильно взволнованный, сказал невольнице:
— Клянусь Аллахом! Пусть будет так, как ты сказала. Отныне он мой сын.
И он в тот же час усыновил его и сказал матери:
— Итак, с нынешнего дня ты должна считать своего сына моим и внушить ему раз и навсегда, когда он начнет понимать, что у него никогда не было другого отца.
И невольница Жасмин ответила:
— Слушаю и повинуюсь!
Тогда эмир Калед, как настоящий отец, взял на себя заботы о сыне Родимого Пятнышка, дал ему хорошее воспитание и затем передал его в руки весьма мудрого учителя, перворазрядного каллиграфа, преподававшего ему прекрасное письмо, Коран, геометрию и поэзию. Затем, когда юный Аслан подрос, приемный отец его, эмир Калед, сам научил его ездить верхом, владеть оружием, играть конем и состязаться на турнирах. И таким образом в возрасте четырнадцати лет он сделался настоящим воином и был возведен халифом в звание эмира, как отец его, вали.
Но судьбе было угодно, чтобы юный Аслан повстречался однажды с Ахмедом Коростой у дверей духана еврея Авраама. И Ахмед Короста пригласил сына эмира зайти выпить чего-нибудь.
Когда они уселись, Ахмед Короста принялся, по своему обыкновению, пить допьяна. И тогда он вытащил из кармана маленькую золотую лампу, украшенную драгоценными камнями, которую некогда украл, и так как уже темнело, то зажег ее. Тогда Аслан сказал ему:
— Ай, Ахмед, эта лампочка очень красива. Дай ее мне!
Первый начальник стражи ответил:
— Да сохранит меня от этого Аллах! Как могу я отдать тебе вещь, которая погубила столько душ? Ибо знай, что лампа эта была причиной смерти бывшего правителя дворца, некоего египтянина, прозванного Родимым Пятнышком.
И Аслан, весьма заинтересованный, воскликнул:
— Расскажи мне об этом!
Тогда Ахмед Короста рассказал ему всю историю от начала и до конца, хвастаясь в своем опьянении тем, что он сам был автором этой проделки. Когда юный Аслан вернулся домой, он рассказал матери своей историю, которую только что слышал от Ахмеда Коросты, и сказал ей, что лампа была все еще в его руках. При этих словах молодая женщина громко вскрикнула и упала без чувств.
На этом месте своего повествования Шахерезада увидела, что наступает утро, и скромно умолкла.
А когда наступила
она сказала:
Тут молодая женщина громко вскрикнула и упала без чувств. И когда она пришла в себя, то разрыдалась и бросилась на шею к сыну своему Аслану и сказала ему сквозь слезы:
— О дитя мое, Аллах открыл теперь истину! И я не могу дольше скрывать от тебя своей тайны! Знай же, о мой маленький Аслан, что эмир Калед лишь приемный отец твой; отец же твой по крови — мой возлюбленный супруг Родимое Пятнышко, который был наказан, как ты видишь теперь, вместо настоящего виновника.
И ты должен, сын мой, сейчас же отправиться к старинному большому другу твоего отца, почтенному Камалу, мукаддему халифа, и рассказать ему о том, что ты только что узнал. Затем ты скажешь ему: «О великий, заклинаю тебя Аллахом отомстить за меня убийце моего отца Родимое Пятнышко!»
И юный Аслан тотчас же поспешил к начальнику дворцовой стражи, тому самому, который спас жизнь Родимому Пятнышку, и рассказал ему все, как посоветовала ему мать.
Тогда начальник стражи Камал, до крайности изумленный и обрадованный, сказал Аслану:
— Да будет благословен Аллах, срывающий покровы и бросающий свет во тьму! — и прибавил: — С завтрашнего же дня, о сын мой, Аллах отмстит за тебя!
И в самом деле, в этот день халиф устроил большой турнир, на котором должны были состязаться все эмиры и лучшие наездники Багдада и где должна была быть устроена игра с перекидыванием мяча колотушками верхом на лошадях. И юный Аслан был в числе игроков. И он надел свою кольчугу и взял под уздцы самого лучшего коня из конюшни приемного отца своего, эмира Каледа. И он был поистине великолепен; и сам халиф был чрезвычайно поражен его осанкой и его цветущей юностью, поэтому пожелал иметь его своим партнером в игре.
И игра началась. Игроки обеих сторон выказали большое искусство в движениях и поразительную ловкость в перекидывании мяча при помощи колотушек на всем скаку лошадей.
Но вдруг один из игроков стана, враждебного тому, во главе которого был сам халиф, пустил мяч прямо в лицо халифу таким ловким и сильным ударом, что он, без сомнения, стоил бы глаза, а может быть, даже и жизни халифу, если бы юный Аслан с бесподобной ловкостью не остановил как раз вовремя мяч на лету ударом своей колотушки. И он так свирепо отбросил мяч в противоположном направлении, что тот попал в спину всадника, его пустившего, и выбил его из седла, переломив ему хребет.