Лишь только было отдано это приказание, как кровать сама собою поднялась на воздух, без малейших толчков достигла купола, проскользнула в большое окно и быстрее, чем самая быстролетная птица, стала рассекать воздух с чудесной плавностью и скорее, чем можно обмочиться, принесла их в Искандарию.
Лишь только было отдано это приказание, как кровать сама собою поднялась на воздух.
И как раз в ту минуту, когда они сходили на землю, они увидели, что к ним направляется какой-то человек, одетый по моде Багдада, которого Родимое Пятнышко тотчас и узнал: это был мукаддем Камал. Он тоже только что приехал, чтобы пуститься на поиски бывшего осужденного. Они бросились тут же в объятия друг друга, и Камал сообщил Родимому Пятнышку об открытии виновного и его повешении и рассказал ему обо всех событиях, произошедших в Багдаде за четырнадцать лет, и, таким образом, поведал ему и о рождении сына его Аслана, сделавшегося лучшим наездником Багдада.
И Родимое Пятнышко, со своей стороны, рассказал мукаддему все свои приключения от начала и до конца. И это повергло в крайнее изумление начальника стражи, который, несколько успокоившись, сказал ему:
— Повелитель правоверных желает видеть тебя как можно скорее!
Он ответил:
— О, конечно! Но позволь мне все же отправиться в Каир поцеловать руку отца моего Шамзеддина и матери моей и уговорить их последовать за нами в Багдад.
Тогда начальник стражи сел вместе с ними на кровать, которая перенесла их в мгновение ока в Каир, как раз на Желтую улицу, где находился дом Шамзеддина. И они постучали в дверь. И мать пошла посмотреть, кто это там стучится, и спросила:
— Кто это стучится?
Он ответил:
— Это я, сын твой Родимое Пятнышко!
Радость матери, уже долгие годы носившей траурные одежды по нему, была огромна, и она упала без чувств на руки своего детища. И почтенный Шамзеддин также.
Отдохнув в течение трех дней дома, они взобрались все вместе на кровать, которая по приказанию принцессы Госн Мариам перенесла их целыми и невредимыми в Багдад, где халиф принял Родимое Пятнышко, обняв его как сына, и осыпал его почестями и должностями, его, и отца его Шамзеддина, и сына его Аслана.
После этого Родимое Пятнышко припомнил, что первопричиной его богатства был Махмуд аль-Бальхи, который сначала так остроумно заставил его путешествовать, а затем подобрал его, совершенно нагого, на площадке общественного фонтана. И потому он велел разыскивать его повсюду и наконец отыскал его сидящим в саду среди юношей, с которыми тот пел и пил. И он попросил его явиться во дворец, где выхлопотал для него должность первого начальника стражи, которую раньше занимал Ахмед Короста.
Исполнив этот долг, Родимое Пятнышко, счастливый тем, что нашел сына, столь прекрасного и мужественного, каким и был юный Аслан, возблагодарил Аллаха за милости Его. И он зажил в Багдаде, безгранично счастливый, среди трех своих жен, Зобейды, Жасмин и Госн Мариам, и жил многие и многие годы, до тех пор пока не пришла к нему разрушительница наслаждений и разлучница друзей — смерть. Да будет воздана хвала Вечному, к Коему возвращаются все творения Его!
Закончив эту историю, Шахерезада почувствовала себя утомленной и умолкла.
Тогда царь Шахрияр, который все время оставался неподвижен от напряженного внимания, воскликнул:
— О Шахерезада, эти рассказы о Родимом Пятнышке, и Махмуде аль-Бальхи, и маклере Сезаме с его рецептом, как разогревать прохладные яйца, до чрезвычайности восхитили меня! Но я должен высказать тебе мое удивление по поводу того, что в этих рассказах так мало стихов, тогда как ты уже приучила слух мой к дивным рифмам. И к тому же я должен сказать тебе, что жесты аль-Бальхи для меня еще полны мрака, и я был бы очень рад, если бы ты могла дать мне более точное объяснение их, разумеется, только если это возможно!
При этих словах царя Шахрияра Шахерезада едва заметно улыбнулась и взглянула на сестру свою Доньязаду, лицо которой очень оживилось; потом она сказала царю:
— Теперь, о благословенный царь, когда эта крошка настолько уже подготовлена, что может все слышать, я хочу рассказать тебе приключение поэта Абу Нуваса, самого восхитительного, самого очаровательного и самого остроумного из всех поэтов Ирана и Аравии!
Маленькая Доньязада подождала, пока Шахерезада закончила свои дела с царем Шахрияром, и, подняв голову, воскликнула:
— О сестра моя, умоляю тебя, начинай сейчас же! Чего же ты ждешь? Расскажи же нам историю о восхитительном поэте Абу Нувасе, друге халифа, самом очаровательном из всех поэтов Ирана и Аравии!