И после этого он еще долго благодарил его и простился с ним, плача от радости.
Тогда ювелир удалился, уведя с собою молодую девушку; и он довел ее до своего дома и сообщил ей, что с этого времени здесь будет место свиданий его с нею, точно так же как и предполагаемых им свиданий князя Али с Шамс ан-Нахар. И молодая девушка, узнав таким образом дорогу к этому дому, не пожелала более медлить и поспешила уведомить свою госпожу о положении дел. И она пообещала ювелиру возвратиться на другой же день с ответом Шамс ан-Нахар.
И действительно, на другой же день она пришла в дом Амина, и сказала ему:
— О Амин, моя госпожа Шамс ан-Нахар была чрезвычайно обрадована, когда узнала о твоих хороших намерениях относительно нас. И она поручила мне пойти и взять тебя и привести тебя к ней во дворец, где она сама желает поблагодарить тебя собственными устами за твое добровольное великодушие и участие, с которым ты отнесся к людям, целям которых ты вовсе не обязан служить.
При этих словах молодой ювелир, вместо того чтобы выказать всевозможную готовность исполнить желание фаворитки, наоборот, задрожал всем телом и чрезвычайно побледнел и наконец сказал молодой девушке:
— О сестра моя, я прекрасно вижу, что Шамс ан-Нахар и ты тоже не обсудили того шага, который вы мне предлагаете сделать. Вы забыли, что я человек простой и что у меня нет ни известности Абальгассана, ни его отношений, которые он успел завязать среди евнухов дворца, куда он мог входить во всякое время, исполняя всевозможные поручение; и у меня нет ни его уверенности, ни его удивительного опыта в сношениях с людьми, которых ему приходилось видеть. Как осмелюсь я войти во дворец, я, который уже трепетал, только слушая рассказ Абальгассана о его посещениях фаворитки?! Поистине, у меня нет мужества подвергнуть себя такой опасности! Но ты можешь сказать твоей госпоже, что мой дом действительно наиболее подходящее место для свиданий; и если она согласится прийти сюда, мы можем здесь беседовать, сколько нам угодно, не подвергаясь никакой опасности.
Но молодая девушка, несмотря на это, все-таки пыталась побудить его следовать за нею и наконец даже принудила его подняться, но при этом им сразу овладела такая дрожь, что он едва не свалился с ног, и молодая девушка должна была поддержать его и помогла ему сесть и поднесла ему стакан холодной воды, чтобы он напился для успокоения чувств.
Тогда молодая девушка, увидав, что настаивать долее неблагоразумно, сказала Амину:
— Ты прав. Гораздо лучше и в наших общих интересах убедить Шамс ан-Нахар, чтобы она пришла сюда сама. И я хочу попытаться и наверно приведу ее сюда. Подожди же нас здесь, не отлучаясь ни на минутку.
И действительно, совершенно так, как предвидела наперсница, лишь только она уведомила свою госпожу о невозможности для ювелира явиться во дворец Шамс ан-Нахар, нисколько не колеблясь, она поднялась и, закутавшись в большое шелковое покрывало, последовала за наперсницей, забыв свою слабость, которая была так сильна, что вынуждала ее лежать неподвижно на подушках. Наперсница вошла первая в дом, чтобы посмотреть, не подвергается ли ее госпожа опасности попасться на глаза какому-нибудь рабу или постороннему, и спросила Амина:
— Отослал ли ты, по крайней мере, людей из дома?
Он отвечал:
— Я живу здесь один со старухой-негритянкой, которая ведет мое хозяйство.
Она сказала:
— Все-таки надо позаботиться, чтобы она не вошла сюда, — и пошла и сама заперла кругом все двери и побежала за своей госпожой.
Шамс ан-Нахар вошла, с ее появлением все залы и все коридоры наполнились дивным благоуханием ее одежд. И, не говоря ни слова и не оглядываясь, она пошла и села на диван и оперлась на подушки, которые молодой ювелир поспешил положить за ее спиной.
И она оставалась в неподвижности довольно долго, подавленная слабостью и едва дыша. Наконец она, несколько отдохнув от этой непривычной ходьбы, подняла вуаль и сняла с себя большое покрывало. И молодой ювелир, ослепленный, подумал, что он видит в своем жилище само солнце. И Шамс ан-Нахар некоторое время всматривалась в него, в то время как он почтительно держался в нескольких шагах от нее, и сказала на ухо своей наперснице:
— Это и есть тот самый, о котором ты мне говорила?
И когда молодая девушка ответила: «Да, госпожа!» — она сказала молодому человеку:
— Как ты поживаешь, йа Амин?
Он отвечал:
— Хвала Аллаху! В добром здравии! Да обережет тебя Аллах и да сохранит тебя, как благоухание в золотом сосуде!
Она сказала ему: