И он принялся плакать, стенать и вздыхать.
Тогда молодой лев, сильно тронутый его слезами и жалким видом, смягчил свой голос и спросил его:
— Кто же притесняет тебя? И кто сам ты, о самый красноречивый и самый вежливый из всех известных мне животных, несмотря на то что ты, несомненно, самый уродливый из всех?
Тот ответил:
— О господин зверей, что касается моей породы, то я принадлежу к породе столяров; что же касается моего притеснителя, то это Ибн-Адам. О господин лев, да сохранит тебя Аллах от козней Ибн-Адама! Каждый день с самой зари заставляет он меня работать для своего удобства; и никогда он не платит мне, и потому, издыхая от голода, я бросил работать на него и обратился в бегство, чтобы уйти от городов, в которых он живет.
При этих словах молодой лев пришел в сильную ярость; он зарычал, крикнул, запыхтел и покрылся пеною; глаза его метнули искры, и он воскликнул:
— Да где же он, наконец, этот злосчастный Ибн-Адам?! Когда же попадет он в мои зубы, чтобы я мог растерзать его и отомстить ему за всех его жертв?!
Человек ответил:
— Он скоро покажется, ибо он пустился в погоню за мною, взбешенный тем, что у него нет более никого, кто бы строил ему дома.
Лев спросил его:
— Но ты-то сам, зверь-столяр, двигающийся таким мелким шагом и так нетвердо держащийся на своих двух лапах, в какую сторону направляешься ты теперь?
Человек ответил:
— Я иду сейчас прямо к визирю твоего отца-царя, к господину леопарду, который послал за мной одного из своих зверей-разведчиков, чтобы я пришел построить ему прочную хижину, где бы можно было укрыться и защититься от нападений Ибн-Адама, ибо распространился слух о скором прибытии Ибн-Адама в эти края. И для того-то я и несу, как видишь, эти доски и эти инструменты.
Когда молодой лев услышал это, то позавидовал леопарду и сказал столяру:
— Клянусь жизнью! Было бы необыкновенным нахальством со стороны визиря моего отца, если бы он претендовал, чтобы его заказы исполнялись раньше наших. Ты немедленно остановишься здесь и начнешь с того, что построишь мне такую хижину, — мне первому! Что же до господина визиря, то он может и подождать.
Но столяр сделал вид, что хочет уйти, и сказал молодому льву:
— О сын царя, я обещаю тебе вернуться, как только закончу работу, заказанную леопардом, ибо я очень страшусь его гнева. И тогда я построю тебе уже не хижину, а дворец.
Но лев не захотел ничего слушать и даже разгневался, и бросился на столяра, чтобы попугать его, и ударил в шутку лапой в грудь. Но от одной этой ласки маленький человечек потерял равновесие и покатился на землю вместе со своими досками и инструментами. И лев рассмеялся, увидав ужас и озадаченное выражение лица несчастного старикашки. А тот, все еще глубоко потрясенный, не показал, однако, и виду, и даже стал улыбаться ласковой улыбкой, и с предательской покорностью принялся за дело.
В сущности же это и было целью, к которой он стремился и ради которой он пришел.
И вот он аккуратно снял мерку со льва во всех направлениях и в несколько минут сколотил крепкий ящик, оставив в нем лишь узенькое отверстие; и он набил с внутренней стороны больших гвоздей, острия которых были обращены внутрь, и кое-где оставил небольшие щели; и, сделав все это, он почтительно пригласил льва принять во владение свое имущество. Но лев сначала поколебался и сказал человеку:
— Правду сказать, мне кажется, что это очень узко, и я не вижу даже, как могу я туда проникнуть.
Человек сказал:
— Наклонись и войди ползком, ибо, раз очутившись внутри, ты почувствуешь себя там превосходно.
Тогда лев изогнулся, и его гибкое тело проскользнуло внутрь, и только хвост остался снаружи. Но столяр поспешил свернуть этот хвост и засунуть его туда же, и в мгновение ока закрыл отверстие и накрепко забил его. Тогда лев попытался сначала пошевелиться и попятиться, но заостренные концы гвоздей впились ему в кожу и пронзили его со всех сторон; и он стал рычать от боли и закричал:
— О столяр, что же это за тесную хижину ты выстроил и что это за острия, которые так жестоко вонзаются в меня?
При этих словах человек издал радостный крик и принялся прыгать и, издеваясь, сказал льву:
— Это и есть острие Ибн-Адама! О собака пустыни, ты на себе самом узнаешь, что я, Ибн-Адам, несмотря на свое безобразие, трусость и слабость, могу восторжествовать над храбростью, силой и красотой!