Море Вечности имеет своим основанием высшую область ада. Сам ад со своими семью областями покоится в пасти чудовищного змея, который останется неподвижным до Судного дня. Тогда же он изрыгнет в присутствии Высочайшего из своей пасти ад вместе с содержащимися в нем, и Высочайший произнесет тогда Свой окончательный приговор.
Вот, о Белукия…
Тут Шахерезада заметила наступление утра и скромно умолкла.
А когда наступила
она сказала:
Таково, о Белукия, в кратком пересказе наше происхождение, наша история и строение земного шара.
Я должен еще сказать тебе, чтобы закончить твои познания относительно всего этого, что наш возраст всегда остается одинаков; мы не стареем, тогда как на земле вокруг нас и люди, и природа, и все созданные существа неизменно близятся к дряхлости. Этим свойством мы обязаны Фонтану Жизни, откуда мы пьем. Его охраняет в Стране Теней Хизр, тот самый Хизр, который уравнивает времена года, одевает на деревья их зеленые кроны, заставляет ручьи струиться, развертывает зеленеющий ковер лугов и, одетый в свою зеленую мантию, вечером смешивает нежные краски, которыми украшают себя сумерки.
А теперь, о Белукия, чтобы отблагодарить тебя за то внимание, с каким ты слушал меня, я прикажу отнести тебя отсюда к входу в твое царство, если только ты этого пожелаешь.
На эти слова растроганный Белукия поблагодарил царя Сакра, предводителя джиннов, за его гостеприимство, за его поучение и за предложение, которое он принял с величайшей радостью. Затем он простился с царем, его визирями и другими джиннами, влез на четвереньках на спину весьма сильного ифрита, который менее чем в мгновение ока перенес его через все пространство и бережно поставил на знакомую землю у границ его царства.
Когда Белукия, сообразив направление, которое нужно было ему принять, намеревался уже идти в свою столицу, он заметил, что между двух гробниц сидит и горько плачет молодой человек восхитительной красоты, но с бледным и печальным лицом. Он приблизился к нему, дружески поприветствовал его и сказал:
— О прекрасный юноша! Почему я вижу тебя горько плачущим среди этих двух гробниц? Отчего у тебя такой печальный вид? Объясни мне это, чтобы я мог утешить тебя!
Путешественник поднял свои глаза на Белукию и сказал ему со слезами:
— О путешественник! Зачем ты останавливаешься на своем пути? Пусть струятся мои слезы на эти камни горести моей!
Но Белукия сказал ему:
— О несчастный брат, знай, что у меня сострадательное сердце, готовое выслушать тебя. Ты можешь без боязни открыть мне причину твоей горести.
И он сел на мрамор, взяв его руки в свои, и, чтобы ободрить его, рассказал ему свою историю от начала и до конца и сказал ему:
— О брат мой, расскажи теперь ты свою историю. Поторопись, прошу тебя, рассказать ее, потому что я предвижу, что она должна быть чрезвычайно интересна.
ИСТОРИЯ ПЕЧАЛЬНОГО ЮНОШИ
Тогда прекрасный юноша с кротким и печальным лицом, плакавший между двумя гробницами, сказал молодому царю Белукии: — Знай, о брат мой, что я также царский сын и моя история так необычайна и удивительна, что, если бы она была написана иглой во внутреннем уголке глаза, она послужила бы благотворным уроком тому, кто прочел бы ее со вниманием. Итак, я не стану дольше медлить и расскажу тебе ее.
Тогда он замолчал на несколько мгновений, вытер слезы и, подперев лоб рукой, начал эту удивительную историю.
— Я родился, о брат мой, в земле Кабул, где царствует царь Тигмос, мой отец, повелитель племени Бани Шалан и владыка Афганистана.
Отец мой — могущественный и справедливый государь, и под его властью находятся семь государей-данников, каждый из которых господствует над сотней городов и над сотней крепостей. Отец мой повелевает сотнями тысяч храбрых всадников и сотнями тысяч храбрых воинов. Что касается моей матери, то она дочь царя Варавана, владыки Хорасана. Мое же имя Яншах.
С раннего детства отец мой заставил меня обучаться разным наукам, искусствам и телесным упражнениям, так что к пятнадцатилетнему возрасту я был в числе лучших в государстве всадников и на своем коне, более быстром, чем антилопа, находился во главе охоты и скачек.
В один из многих дней во время охоты, в которой участвовали царь, мой отец, и все его военачальники, мы три дня находились в лесу, и мы настреляли уж много дичи, когда с наступлением ночи я заметил газель необычайной красоты; она появилась в нескольких шагах от того места, где находился я с семью своими мамелюками. Лишь только увидала она нас, как испугалась и, прыгнув, понеслась, едва касаясь земли. Тогда я, сопровождаемый своими мамелюками, пустился за нею; мы преследовали ее в продолжение нескольких часов, пока не очутились перед очень широкой и глубокой рекой. Мы уж думали, что окружим ее и поймаем, но она после короткого колебания бросилась в воду и поплыла, чтобы достигнуть противоположного берега. А мы живо соскочили со своих лошадей, отдали их на попечение одному из мамелюков и бросились в рыбацкую лодку, привязанную к берегу. Мы быстро двинулись в погоню за газелью. Но едва доплыли мы до середины реки, как не могли больше управлять нашим судном, и среди увеличивающейся темноты его понесло по воле ветра и сильного течения вопреки нашим усилиям плыть по надлежащему направлению. И таким образом несло нас всю ночь с ужасающей скоростью, и мы ждали ежеминутно, что разобьемся на нашем невольном пути о какую-нибудь скалу, находящуюся на уровне с водой, или о какое иное препятствие. И такое плавание продолжалось весь следующий день и всю следующую ночь. И только на третье утро мы смогли причалить к земле, на которую выбросило нас течение.