Выбрать главу

На этом месте своего повествования Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

Но когда наступила

ДВЕСТИ ДЕВЯНОСТО ВТОРАЯ НОЧЬ,

она сказала:

А когда я собрал сумму в три тысячи драхм, то тотчас же пришло мне в голову, что я могу путешествовать по разным странам, так как вспомнил слова поэта:

Страдания лишь возвышают славу Людских побед! Она ночей бессонных Бессмертная, ликующая дочь! Кто обрести сокровище захочет Молочных, черных, розовых жемчужин, Тот должен раньше сделаться пловцом, Нырять искусно в глубины морские И лишь тогда успеха ожидать. А тот, кто хочет вовсе без усилий Достигнуть славы, тот до самой смерти В надежде тщетной будет пребывать.

Итак, не медля ни минуты, побежал я на базар, где и запасся различными товарами и всякого рода безделицами. Все это я перенес на судно, где уже находились другие купцы, готовые к отплытию, и, привыкнув к мысли о море, я отплыл из Багдада и плыл по реке до Басры.

Из Басры судно пошло на всех парусах в море, и затем дни и ночи плыли мы, подходя то к одним, то к другим островам, переходя из одного моря в другое, от одной земли к другой… И повсюду, где мы выходили на берег, мы продавали свои товары, покупали другие или обменивали с большой для себя выгодой.

Однажды, проплыв несколько дней, не видя берегов, мы заметили вынырнувший из моря остров, показавшийся нам по своей растительности волшебным райским садом. Поэтому капитан судна согласился бросить якорь, а как только он был брошен, спустили лестницу, и мы отправились на берег.

Все мы, купцы, захватили с собой всё необходимое из съестных припасов и утвари. Некоторые взялись разводить огонь и готовить пищу, стирать белье, другие довольствовались тем, что гуляли, развлекались и отдыхали от утомительного путешествия. И я принадлежал к числу тех, которые предпочитали гулять, любоваться красотами природы, не забывая, однако, пить и есть.

В то время как мы отдыхали таким образом, мы вдруг почувствовали, что весь остров дрожит, и толчок был так силен, что нас подбросило на несколько футов над землей. И в ту же минуту мы увидели на носу нашего судна капитана, размахивающего руками и кричащего нам страшным голосом:

— О пассажиры, спасайтесь! Спешите! Возвращайтесь скорей! Бросайте всё! Бросайте ваши вещи и спасайте свою жизнь! Бегите от погибели! Скорей! Остров, на котором вы теперь находитесь, не остров! Это гигантский кит! Он живет в этом море с древних времен; деревья выросли на нем благодаря наносному песку морскому! Вы разбудили его! Вы нарушили его покой и потревожили его, разводя огонь на его спине, вот он и шевелится! Спасайтесь, а то он погрузится в море, и оно поглотит вас навеки! Спасайтесь, бросайте всё! Судно сейчас же уплывает!

Скорей! Остров, на котором вы теперь находитесь, не остров! Это гигантский кит!

При этих словах капитана испуганные пассажиры бросили свои вещи, одежду, утварь и поспешили на судно, уже снимавшееся с якоря. Некоторые успели добраться до него как раз вовремя; другие не смогли. Дело в том, что кит уже пришел в движение и после нескольких взмахов ужасным хвостом своим погрузился в море со всеми бывшими у него на спине людьми, — и сталкивавшиеся между собою волны сомкнулись.

Я же был в числе оставшихся на этом ките.

Но Всевышний Аллах спас меня от потопления, послав мне под руку кусок выдолбленного дерева, нечто вроде большого корыта, привезенного пассажирами для стирки белья. Я сперва уцепился за это корыто, потом благодаря страшным усилиям, которые заставила предпринять опасность и чувство самосохранения, мне удалось сесть на него верхом. Тогда я принялся хлопать по воде ногами, между тем как волны играли мною и перекидывали меня из стороны в сторону. Капитан же поспешил удалиться на всех парусах с теми, кому удалось спастись, оставив без всякого внимания тех, кто еще держался на поверхности моря. Все они погибли, я же изо всех сил работал ногами, как веслами, стараясь доплыть до судна, за которым следил глазами до тех пор, пока оно не скрылось из виду и на море не спустилась мгла, принося мне верную гибель.

И боролся я с бездной целую ночь и целый день. Наконец ветер и течение прибили меня к скалистым берегам какого-то острова, обросшего вьющимися растениями, спускавшимися со скал к самому морю. Я ухватился за эти ветви и, работая руками и ногами, взобрался на вершину береговой скалы.