— Ну что же, Ишах, чего ждешь ты? Ответь же ей пением на какой-нибудь новый мотив твоего собственного сочинения?
Тогда я, совершенно смущенный, вынужден был ответить:
— Слушаю и повинуюсь приказанию твоему, о эмир правоверных!
Как только услышала отроковица эти слова, то с минуту вглядывалась в нас, а затем поспешила встать, чтобы закрыть лицо свое и затем скрыться, как приличествовало женщине в присутствии эмира правоверных. Тогда аль-Мамун, несколько расстроенный ее уходом и своею забывчивостью, сказал мне:
— Узнай сейчас же, кто хозяин этого дома!
Тогда я велел позвать старуху-кормилицу и стал расспрашивать ее от имени халифа. Она ответила мне:
— Какое несчастье для нас! О, позор над головами нашими! Это дочь визиря халифа, Хасана бен-Сахля!
Аль-Мамун тотчас сказал:
— Позвать ко мне визиря!
Старуха, дрожа, удалилась, и несколько минут спустя визирь Хасан бен-Сахль, до крайности пораженный, явился перед халифом.
Увидев его, аль-Мамун засмеялся и сказал ему:
— У тебя есть дочь?
Он сказал:
— Есть, о эмир правоверных.
Он спросил:
— Как зовут ее?
Он ответил:
— Ходага.
Он спросил:
— Замужем она или еще девственница?
Он ответил:
— Девственница, о эмир правоверных.
Он сказал:
— Я хочу взять ее как законную супругу.
Он воскликнул:
— Дочь моя и я сам, оба мы рабы эмира правоверных!
Он сказал:
— Я даю ей в приданое сто тысяч динариев, которые ты сам получишь завтра утром в дворце из казны. И в то же самое время ты проводишь дочь свою во дворец со всей пышностью, которой требует обряд венчания, и всем, составляющим свиту невесты, ты велишь раздать по жребию в подарок от меня тысячу селений и тысячу земель из моих личных имений.
После этого халиф поднялся, и я последовал за ним. Мы вышли на этот раз через главные ворота, и он сказал мне:
— Смотри, Ишах, берегись рассказывать об этом приключении кому бы то ни было. Голова твоя будет мне залогом, что ты сохранишь тайну!
Я же хранил это в тайне до смерти халифа и Сетт Ходаги, которая была, несомненно, самой красивой женщиной, какую только видели глаза мои, из всех дочерей человеческих. Но Аллах знает больше нас!
Когда Шахерезада рассказала эту историю, то маленькая Донья-зада воскликнула с того места, где приютилась:
— О сестра моя, как нежны, сладостны и приятны слова твои! И Шахерезада улыбнулась и сказала:
— Но что же будет, когда ты прослушаешь историю о чистильщике требухи?
И она тотчас начала:
ЧИСТИЛЬЩИК ТРЕБУХИ
Рассказывают, что однажды в Мекке во время ежегодного наплыва богомольцев, в ту минуту, когда густая толпа паломников совершала свои семь кругов вокруг святой Каабы, от общей группы отделился один человек, приблизился к стене Каабы и, держась обеими руками за священное покрывало, которым было покрыто все здание, стал в молитвенную позу и голосом, исходящим из глубины сердца, воскликнул:
— Да сделает Аллах так, чтобы женщина эта снова разгневалась на своего мужа, дабы я мог спать с нею!
Когда хаджи услышали столь странную молитву, произнесенную в этом святом месте, то были так возмущены, что бросились на этого человека, повалили его на землю и начали осыпать ударами. После чего они потащили его к эмиру эль-хаджи[15], власть которого с самыми широкими правами простиралась на всех богомольцев, и сказали ему:
— Мы слышали, о эмир, как человек этот произносил святотатственные слова, держась за покрывало Каабы!
И они повторили ему сказанные им слова. Тогда эмир эль-хаджи сказал:
— Повесить его!
На этом месте своего повествования Шахерезада увидела, что приближается утро, и скромно умолкла.
А когда наступила
она сказала:
Когда эмир эль-хаджи сказал: «Повесить его!» — человек тот бросился к ногам эмира и сказал ему:
— О эмир, заклинаю тебя заслугами посланного Аллахом (да будет над ним мир и молитва!), выслушай сначала мою историю и тогда уже сделай со мною то, что найдешь справедливым!
Эмир выразил свое согласие наклоном головы, и приговоренный к повешению сказал:
— Знай, о эмир, что по ремеслу своему я собираю на улицах нечистоты и, кроме того, промываю бараньи кишки, чтобы, продавая их, зарабатывать хлеб свой. Но вот однажды, когда я спокойно шел за своим ослом, нагруженным еще не вычищенной требухой, которую я только что подобрал на бойне, навстречу мне попалось множество обезумевших людей, которые разбегались во все стороны или же прятались за дверьми; и немного дальше увидел я несколько приближающихся рабов, вооруженных длинными палками, которые гнали перед собою всех прохожих. Я стал расспрашивать, в чем тут дело, и мне ответили, что гарем какого-то высокопоставленного лица должен пройти по этой улице, и поэтому нужно очистить ее от прохожих.
15
Эмир эль-хаджи — так назывался вождь меккских паломников, назначавшийся самим султаном, что считалось великой честью.