— Принеси мне поскорее мешочек с благовониями и запасной таганчик!
И Нераспустившаяся Роза побежала за этими двумя предметами и принесла их сестре, которая взяла щепоть благовоний и бросила ее на угли, подумав о дяде и мысленно призывая дядю своего Абд аль-Каддуса.
Как только над жаровней показался дым, тотчас же поднялось и облако пыли, которое скоро приблизилось, и из-под него появился сидящий на белом слоне шейх Абд аль-Каддус. И сошел он со слона, и сказал он старшей сестре и другим сестрам, дочерям брата своего:
— Вот и я! Почему услышал я запах благовоний? И чем могу я быть тебе полезен, дочь моя?
А молодая девушка бросилась к нему на шею, поцеловала у него руку и ответила:
— О милый дядя, вот уже более года не навещал ты нас, и твое отсутствие беспокоило и мучило нас. Вот почему я сожгла благовония, чтобы увидеть тебя и успокоиться.
Он же сказал ей:
— О прелестнейшая из дочерей моего брата, о любимица моя! Не думай, что я забыл о тебе, если в нынешнем году замедлил с приездом. Я как раз завтра собирался к тебе. Но не скрывай от меня ничего, — у тебя, вероятно, есть какая-нибудь просьба до меня?
Она отвечала:
— Да хранит тебя Аллах и да продлит твои дни, о дядя! Коль скоро ты позволяешь, я хочу попросить тебя о чем-то!
Он сказал:
— Говори! Я заранее согласен исполнить твою просьбу.
После этого молодая девушка рассказала ему историю Гассана и прибавила:
— А теперь вместо всякой милости прошу тебя сказать брату нашему Гассану, каким путем мог бы он добраться до островов Вак-Вак.
При этих словах шейх Абд аль-Каддус опустил голову и, приложив палец к губам, с час предавался глубоким размышлениям. Потом он отнял палец ото рта, поднял голову и, не говоря ни слова, принялся чертить фигуры на песке. Наконец шейх нарушил молчание и, покачав головой, сказал сестрам:
— Дочери мои, скажите брату вашему, что он только напрасно мучит себя. Ему невозможно ехать на острова Вак-Вак.
Тогда молодые девушки со слезами на глазах повернулись к Гассану и сказали ему:
— Увы, о брат наш!
Но Нераспустившаяся Роза взяла его за руку, велела ему приблизиться и сказала шейху Абд аль-Каддусу:
— Добрый дядя, дай ему доказательство того, что ты только что сказал нам, и дай ему мудрый совет, который он выслушает со смиренным сердцем.
И старик дал поцеловать Гассану руку свою и сказал ему:
— Знай, сын мой, что ты напрасно мучишься. Тебе невозможно ехать на острова Вак-Вак, хотя бы вся летучая кавалерия джиннов, бродячие кометы и крутящиеся планеты пришли к тебе на помощь. В самом деле, сын мой, на этих островах живут амазонки-девственницы, а царствует там отец твоей жены, царь царей Джиннистана. От этих островов, куда никто не ездил и откуда никто не возвращался, отделяют тебя семь обширных морей, семь бездонных долин и семь гор без вершин. И находятся эти острова на краю света, и за ними уж не имеется ничего известного. Поэтому я не думаю, чтобы тебе удалось преодолеть препятствия на этом пути. И я думаю, что всего благоразумнее было бы тебе вернуться домой или же остаться здесь с твоими сестрами, которые прелестны. Что же касается островов Вак-Вак, то забудь и думать о них.
Услышав слова шейха, Гассан пожелтел, как шафран, громко вскрикнул и лишился чувств. А принцессы не выдержали и зарыдали; меньшая же разорвала на себе одежду и избила себе лицо; и все вместе стенали они и плакали вокруг Гассана. Очнувшись, он мог только плакать, положив голову на колени к Нераспустившейся Розе. При виде всего этого старик и сам растрогался и, сочувствуя их горю, повернулся к жалобно стенавшим принцессам и сказал им грубоватым голосом:
— Замолчите!
И принцессы сдержали вылетавшие у них из горла стоны и с тоской ждали, что скажет им дядя. А шейх Абд аль-Каддус положил руку на плечо Гассана и сказал ему:
— Перестань плакать и стенать, сын мой, и мужайся! С помощью Аллаха я поправлю твое дело! Вставай и следуй за мной!
На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.
А когда наступила
она сказала:
Затем шейх Абд аль-Каддус положил руку на плечо Гассана и сказал ему:
— Перестань плакать и стенать, сын мой, и мужайся! С помощью Аллаха я поправлю твое дело! Вставай и следуй за мной!
Гассан же, которому эти слова внезапно возвратили жизнь, поднялся, быстро простился со своими сестрами, несколько раз поцеловал Нераспустившуюся Розу и сказал старику: