Услышав такие слова красильщика Абу Кира, царь почувствовал, что сильнейший страх овладевает душой его, а тело начинает дрожать и сжиматься, как будто яд уже коснулся его. И сказал он красильщику:
— Сейчас иду в хаммам вместе с моим великим визирем, чтобы проверить твои слова. Но пока храни тайну.
И отправился он в хаммам с визирем. Там, как и всегда, Абу Сир ввел царя в особую залу и хотел уже растирать и мыть его, но царь сказал ему:
— Начни с великого визиря.
И, обратившись к визирю, он приказал ему:
— Ложись!
И толстый великий визирь, волосатый, как старый козел, повиновался, растянулся на мраморе и дал себя намыливать, тереть и мыть.
Затем Абу Сир сказал царю:
— О царь времен, я нашел мазь, так превосходно выводящую лишние волоски, что не нужно никакой бритвы.
Царь сказал:
— Испробуй эту мазь на волосах снизу у визиря.
На этом месте своего повествования Шахерезада увидела, что наступает утро, и скромно умолкла.
А когда наступила
она сказала:
Тогда испробуй эту мазь на волосах снизу у визиря.
И Абу Сир взял глиняный горшочек, взял из него немного мази, шарик величиною с миндалину, и помазал ею в виде пробы нижнюю часть живота великого визиря. Мазь подействовала так быстро, что царь убедился в силе яда и рассвирепел, он позвал слуг хаммама, крикнул им:
— Держите этого негодяя! — показал им пальцем на Абу Сира, который так был потрясен, что не мог вымолвить ни слова и глядел бессмысленным взглядом.
Затем царь и великий визирь поспешили одеться и, велев сдать Абу Сира страже, стоявшей на улице, возвратились во дворец.
Здесь царь приказал позвать капитана, начальника гавани и судов, и сказал ему:
— Ты должен схватить изменника по имени Абу Сир, положить его в мешок с негашеной известью и бросить в море под окнами моего дворца. И таким образом этот негодяй умрет двойной смертью: и утонет, и сгорит.
Капитан ответил:
— Слушаю и повинуюсь!
И случилось так, что это был тот самый морской капитан, которого когда-то одолжил Абу Сир. Он поспешил в темницу, где сидел Абу Сир, вывел его оттуда, посадил на небольшой корабль и отвез на островок, лежащий неподалеку от города, где он мог объясниться с ним, не боясь быть услышанным. И он спросил его:
— О, я не забыл твоего внимания ко мне и хочу за добро отплатить добром. Расскажи же мне твое дело с царем: какое преступление совершил ты, каким образом впал в немилость и заслужил ужасную смерть, к которой ты приговорен?
Абу Сир ответил:
— Клянусь Аллахом, брат мой, я невинен и никогда не делал ничего такого, за что следовало бы меня подвергать такой каре!
Капитан сказал:
— Если так, то у тебя, наверное, есть враги, которые оклеветали тебя перед царем. У каждого человека, занимающего видное место, пользующегося благополучием по милости судьбы, всегда есть завистники и соперники. Но не бойся. Здесь, на этом острове, ты в полной безопасности. Будь же гостем и успокойся. Ты будешь заниматься рыбною ловлей, а потом я отправлю тебя в твои края. Теперь же я отправлюсь в город к царю и сделаю вид, что привожу в исполнение приказ о твоей смерти.
Абу Сир поцеловал руку капитана, который простился с ним, потом взял мешок с негашеной известью и явился с ним под окнами дворца, выходившими на море.
В это самое время царь сидел облокотившись у окна и ждал исполнения своего приказа; капитан, подойдя к окну, взглянул наверх, ожидая сигнала. Царь протянул руку за окно и пальцем приказал бросить мешок в море. И это было немедленно исполнено. Но в ту же минуту царь, сделавший слишком резкое движение рукою, уронил в море золотое кольцо, которое было ему дороже жизни. Кольцо это было волшебное, от него зависели власть и могущество царя, оно же помогало держать в повиновении и народ, и войско; когда царь хотел казнить виновного, ему стоило только поднять руку, на одном из пальцев которой было надето кольцо, — и тотчас же из него вылетала молния, которая разила преступника, отрывая у него голову.
Поэтому, когда царь увидал, что кольцо упало в воду, он решил никому не говорить об этом и действительно хранил в тайне свою потерю, иначе ему невозможно было бы держать своих подданных в страхе и повиновении.