Тогда Гассан, хотя и беспредельно взволнованный при виде детей, которых нашел живыми и здоровыми, не захотел терять времени в излияниях родительской нежности; он поручил малюток старухе, которая посадила их к себе на плечи. Потом никем не видимая Сияние успела взять три новых плаща из перьев; и надели они их. Потом все трое, держась за руки, без сожаления покинули острова Вак-Вак и улетели в Багдад.
Аллах даровал им благополучный путь, и после путешествия, прерываемого многими остановками для отдыха, они прибыли в Город мира.
И спустились они на плоскую кровлю своего дома, сошли по лестнице и вошли в залу, где находилась бедная мать Гассана, которая от горя и беспокойства давно одряхлела и почти лишилась зрения. Гассан с минуту прислушивался у дверей и услышал, как стенала и печалилась бедная женщина. Тогда он постучался, а старуха спросила:
— Кто там?
Гассан отвечал:
— О мать моя, судьба сжалилась над нами!
При этих словах мать Гассана, не зная еще, сон это или действительность, побежала к дверям на своих слабых ногах. И увидела она сына своего Гассана с женой и детьми и старую амазонку, скромно державшуюся позади. Потрясение было слишком сильным, и она без чувств упала к ним в объятия. Гассан привел ее в чувство, обливая слезами своими, и нежно прижал ее к груди своей. И Сияние подошла к ней, осыпала ее тысячей ласк и просила прощения за то, что дала увлечь себя и подчинилась своей природной склонности. Потом заставили они приблизиться Мать Копий и представили ее как свою покровительницу и избавительницу. Тогда Гассан рассказал матери обо всех дивных приключениях своих, которые бесполезно повторять. И все вместе прославляли они Всевышнего, допустившего их свидание.
И с той поры жили они вместе, счастливые и довольные. И каждый год отправлялись они целым караваном благодаря волшебному барабану в гости к семи принцессам, сестрам Гассана, во дворец с зеленым куполом на Горе облаков.
И после многих и многих лет посетила их неумолимая разрушительница радостей и удовольствий — смерть. Но слава Тому, Кто господствует над миром, видимым и невидимым, слава Живому, Вечному, не ведающему смерти!
Когда Шахерезада закончила эту необыкновенную сказку, маленькая Доньязада бросилась к ней на шею, поцеловала ее в губы и сказала:
— О сестра моя, как дивно хороша и очаровательна эта сказка и как приятно было ее слушать! Ах, как люблю я Нераспустившуюся Розу и как сожалею, что Гассан не взял ее себе в жены одновременно с Сиянием!
А царь Шахрияр сказал:
— Шахерезада, эта история изумительна! Слушая ее, я едва не забыл о многом, что должно быть приведено в исполнение завтра!
Шахерезада же сказала:
— Да, о царь, но она ничто в сравнении с рассказом об историческом пуке!
А царь Шахрияр воскликнул:
— Что ты говоришь, Шахерезада? Что же это за исторический пук? Я о нем ничего не знаю.
Шахерезада ответила:
— Я расскажу об этом завтра, если буду еще жива!
А царь Шахрияр воскликнул:
— Разумеется!
И он подумал про себя: «Я убью ее только после того, как она расскажет об этом».
В эту минуту Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.
А когда наступила
она сказала:
— Этот рассказ, о царь благочестивый, передан нам Советом веселых и не соблюдающих приличий людей. Я сейчас же расскажу его! И Шахерезада начала: