— Раб твой здесь, между рук твоих! Говори, чего хочешь? Я слуга лампы и в воздухе, когда летаю, и на земле, когда ползаю!
Аладдин же сказал ему:
— Выслушай меня хорошенько, слуга лампы! Теперь дело идет не о том, чтобы принести мне еду или питье, а о том, чтобы послужить мне в несравненно более важном деле! Знай, что султан обещал выдать за меня свою чудную дочь Бадрульбудур, после того как получил от меня в подарок плоды — драгоценные каменья. И просил он у меня отсрочить свадьбу на три месяца. Теперь же он забыл о своем обещании и, не подумав даже о возвращении мне моего подарка, выдает замуж дочь свою за сына великого визиря. Но это не должно случиться! Прошу тебя помочь мне в исполнении моего намерения!
Джинн ответил:
— Говори, о господин мой Аладдин! И ты можешь не давать мне таких пространных объяснений! Приказывай — и я буду повиноваться!
И Аладдин сказал ему:
— Сегодня, как только новобрачные возлягут на брачное ложе, ты похитишь их вместе с этим ложем, перенесешь сюда, и тогда я увижу, что мне останется сделать!
Джинн же — слуга лампы — приложил руку ко лбу и ответил:
— Слушаю и повинуюсь!
На этом месте своего повествования Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.
А когда наступила
она сказала:
Как только новобрачные возлягут на брачное ложе, ты похитишь их вместе с этим ложем, перенесешь сюда, и тогда я увижу, что мне останется сделать!
Джинн же — слуга лампы — приложил руку ко лбу и ответил:
— Слушаю и повинуюсь! — и исчез.
Аладдин же вернулся к матери, сел рядом с нею и стал спокойно беседовать о том о сем, не заботясь о свадьбе дочери султана, как будто ничего и не случилось.
Вечером он отпустил мать свою спать и снова заперся на ключ в своей комнате и стал ждать возвращения джинна.
Вот и все, что случилось с ними.
А о свадьбе сына великого визиря скажу вот что. Когда празднество, и пир, и церемонии, и приемы, и увеселения закончились, новобрачный, предшествуемый евнухами, вошел в спальню. Старший евнух поспешил удалиться и притворить за собою двери. А новобрачный, сняв одежду, приподнял полог и лег на ложе в ожидании царевны. Она не замедлила войти в сопровождении матери и женщин своей свиты, которые раздели ее, облачили в одну только простую шелковую рубашку и распустили ей волосы. Затем они сделали вид, что насильно укладывают ее в постель, между тем как она по обычаю новобрачных при таких обстоятельствах притворялась, что сопротивляется, и отбивалась от них всячески, стараясь не смотреть на уже лежавшего в постели сына визиря; и наконец они все вместе удалились, желая счастья новобрачным. Мать же ушла последней, затворила дверь комнаты и по обычаю громко вздохнула.
И вот когда новобрачные остались одни и не успели еще обменяться ни малейшей лаской, они вдруг почувствовали, что кровать приподнимается, и не могли понять, что с ними делается. И в один миг были они перенесены из дворца в неизвестное им место, а то было не что иное, как комната Аладдина. Они были сильно испуганы, а джинн распростерся перед Аладдином и сказал ему:
— Твое приказание исполнено, о господин мой! Я готов исполнить то, что еще пожелаешь приказать мне!
И Аладдин отвечал:
— Мне остается приказать тебе, чтобы ты схватил этого молодого сводника и запер его на всю ночь в кабинете удобств! Завтра же утром приходи сюда снова за моими приказаниями!
И дух лампы ответил, что слушает и повинуется, и поспешил повиноваться. Он грубо схватил сына визиря и запер его в кабинете удобств, ткнув его головою в зловонное отверстие. И подул он на него холодным и мерзким дыханием, которое сделало его неподвижным, как кусок дерева, в приданном ему положении.
Вот и все, что было с ним.
Аладдин же, оставшись наедине с дочерью султана Бадрульбудур, ни минуты не думал злоупотреблять своим положением, несмотря на свою сильную любовь к ней. Он начал с того, что склонился перед нею, приложив руку к сердцу, и голосом, дышавшим страстью, сказал ей:
— О царевна, знай, что здесь ты в большей безопасности, нежели в самом дворце отца твоего, султана! Если ты находишься здесь, в неизвестном тебе месте, то это лишь для того, чтобы не подвергаться ласкам этого глупца, сына визиря твоего отца! Я же, хотя обещали тебя мне в жены, не коснусь тебя до того времени, пока ты не станешь моей законной супругой согласно Корану и Сунне!