Но в эту минуту старший евнух подошел к постели и, троекратно поцеловав землю, поднялся, перегнулся пополам и, обращаясь к Абул Гассану, сказал:
— Да простит меня господин наш! Но в этот час господин наш отправлялся обыкновенно в кабинет удобств!
И, взяв его под руку, он помог ему встать с постели. И как только встал он, вся комната и весь дворец задрожали от крика, которым приветствовали его присутствующие:
— Да дарует Аллах победу халифу!
Абул Гассан же думал в это время: «Клянусь Аллахом! Не дивное ли это дело? Вчера я был Абул Гассаном, а сегодня я халиф Гарун аль-Рашид!» А потом сказал себе: «Ну что ж, если пришло время пописать, пойдем пописать. Однако я не уверен, что это также время, когда я удовлетворяю и другие свои потребности».
Но размышления его были прерваны евнухом, который подал ему пару туфель, вышитых жемчугом и золотом; у них были высокие каблуки, и предназначались они специально для ношения в кабинете удобств. Абул Гассан в жизнь свою не видал подобной обуви и, думая, что ему подносят это как драгоценный подарок, спрятал туфли в широкий рукав своего платья.
Увидев это, присутствующие, которым до этой минуты удавалось сдерживать смех, не выдержали. Одни отворачивались, другие, делая вид, что целуют землю перед величием халифа, падали на ковер, корчась от смеха. А за занавесом халиф так смеялся беззвучным смехом, что лежал врастяжку на полу.
Между тем старший евнух, поддерживая Абул Гассана под плечо, отвел его в кабинет, вымощенный белым мрамором, тогда как полы всех остальных комнат дворца были покрыты богатыми коврами. Затем евнух снова привел его в спальню и поставил между выстроившимися в два ряда сановниками и дамами. И тотчас же подошли другие невольники, те, которым поручалось одевание, они сняли с него ночную одежду и подали наполненный розовой водой золотой таз для омовений. А когда он умылся, с наслаждением вдыхая ароматичную воду, они облекли его в царское одеяние, надели ему на голову диадему и вложили в руку скипетр.
При виде всего этого Абул Гассан спросил себя: «Так как же, Абул Гассан я или нет?»
И, подумав немного, он громким и решительным голосом закричал присутствующим:
— Я не Абул Гассан! Пусть посадят на кол того, кто говорит, что я Абул Гассан! Я сам Гарун аль-Рашид! — И, произнеся эти слова, Абул Гассан уверенным тоном, как будто родился на престоле, приказал: — Идите!
И сейчас же образовался кортеж; и Абул Гассан стал позади всех и следовал за шествием, которое привело его в тронную залу. И Масрур помог ему взойти на трон, и сел он на него при кликах всех присутствующих. И положил он скипетр на колени и посмотрел вокруг себя. И увидел он, что все выстроились в добром порядке в зале, где сорок дверей; и видел он стражу с блестящими мечами, визирей и эмиров, знатных людей, представителей всех народов царства и целую толпу еще других. И узнал он в молчаливой толпе хорошо известные ему лица: Джафара-визиря, Абу Нуваса, аль-Ижди, аль-Ракати, Ибдана, аль-Фиразадха, аль-Лауза, аль-Сакора, Омара аль-Тартиса, Абу Ишаха, аль-Кхамию и Жадима.
В то время как он переводил глаза с одного лица на другое, приблизился Джафар в сопровождении главных сановников, одетых в великолепные одеяния; подойдя к трону, они распростерлись перед ним и лежали на полу до тех пор, пока им не приказали встать. Тогда Джафар достал из-под плаща большую связку бумаг, развернул, достал из нее несколько листов и стал читать их одну за другой; то были обыкновенные прошения. Абул Гассан ни на минуту не затруднился ими, хотя и никогда не занимался подобными делами; о каждом деле он высказывался с таким тактом и чувством справедливости, что халиф, спрятавшийся за занавесом в тронной зале, был поражен и удивлен.
Когда Джафар закончил свой доклад, Абул Гассан спросил его:
— Где начальник стражи?
А Джафар указал пальцем на начальника стражи Ахмеда Коросту и сказал:
— Вот он, о эмир правоверных!
И начальник стражи, как только на него указали, подошел к трону и распростерся перед ним, пав ниц. И Абул Гассан, повелев ему встать, сказал:
— О начальник стражи, возьми с собою десять стражников и ступай сию же минуту в такой-то участок, на такую-то улицу, в такой-то дом. Там ты найдешь скверную свинью — шейх-аль-балада того участка и двух его товарищей, таких же гнусных каналий. Задержи их и, чтобы приучить их к тому, что им придется испытать, начни с того, что дай каждому из них по четыреста палок по подошвам.