И принялись они скакать за спиною у магрибинца, свистеть и кричать хором:
— Ха! Дурак! Ха! Дурак!
Он же, не обращая ни малейшего внимания на их шалости, продолжал кричать, заглушая их свист:
— Новые лампы! Новые лампы! Меняю новые лампы на старые! Кто желает новую лампу, иди и получай!
И, сопровождаемый кричавшими и вопившими детьми, дошел он до площади, на которой находился дворец, и стал ходить по ней из конца в конец, продолжая без устали все более и более громко кричать о своем товаре. И наконец сама Бадрульбудур, находившаяся в это время в зале о девяноста девяти окнах, услышала необычный шум и выглянула на площадь. И увидела она скакавших и вопивших детей и услышала странный крик магрибинца. И рассмеялась. И служанки ее услышали этот крик и тоже засмеялись. А одна из них сказала ей:
— О госпожа, я как раз заметила, убирая комнату господина нашего Аладдина, старую медную лампу на одном из табуретов. Позволь же мне взять ее и показать этому старому магрибинцу, чтобы узнать, в самом ли деле он так глуп, как можно думать по его крику, и согласится ли он дать нам новую лампу вместо старой!
А старая лампа, о которой говорила невольница, и была волшебной лампой Аладдина. Ведь по несчастной для себя случайности он забыл запереть ее в перламутровый шкафчик и оставил на табурете! Но возможно ли бороться с решением судьбы?
Бадрульбудур ничего не знала о существовании этой лампы и о ее чудесных свойствах, поэтому она ничего не имела против обмена, предложенного невольницей, и ответила:
— Да, разумеется! Возьми эту лампу и передай ее аге[44] наших евнухов, чтобы он променял ее на новую, а мы посмеемся над этим дурачком!
Тогда молодая невольница пошла в комнату Аладдина, взяла с табурета волшебную лампу и передала ее аге евнухов. Ага же немедленно спустился на площадь, позвал магрибинца, показал ему старую лампу и сказал:
— Моя госпожа желает поменять эту лампу на одну из тех, которые ты несешь в этой корзине!
Увидев лампу, волшебник сейчас же узнал ее и задрожал от волнения.
А евнух сказал ему:
— Что с тобою? Может быть, ты находишь, что эта лампа слишком стара и не хочешь брать ее?
Но волшебник, успевший между тем справиться со своим волнением, протянул руку с быстротою коршуна, нападающего на голубку, схватил лампу, которую предлагал ему евнух, и спрятал к себе за пазуху. Потом, подставив евнуху корзину, он сказал:
— Возьми любую!
И евнух выбрал самую блестящую и лучше всего отполированную и поспешил отнести ее госпоже своей Бадрульбудур, покатываясь со смеху и насмехаясь над глупостью магрибинца.
На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.
А когда наступила
она сказала:
И евнух выбрал самую блестящую лампу и поспешил отнести ее своей госпоже Бадрульбудур, покатываясь со смеху и насмехаясь над глупостью магрибинца.
Вот и все об аге евнухов и об обмене волшебной лампы в отсутствие Аладдина.
Что до волшебника, то он пустился бежать, швырнув свою корзину со всем ее содержимым в толпу мальчишек, продолжавших издеваться над ним, и таким образом помешал им следовать за ним.
Освободившись от корзины, он пробежал по дворам и садам дворцов и исчез в переулке, всячески стараясь, чтобы не напали на его след те, кто вздумал бы гнаться за ним. А когда добрался он до пустынного квартала, то вынул лампу из-за пазухи и потер ее. И джинн лампы, отвечая на призыв, тотчас же явился перед ним и сказал:
— Раб твой между рук твоих! Говори, чего хочешь? Я остаюсь слугою лампы, летаю ли по воздуху, ползаю ли по земле!
Джинн повиновался, не различая, всякому обладателю этой лампы, хотя бы тот, подобно волшебнику, шел путем злодейства и погибели.
Тогда магрибинец сказал ему:
— О джинн — слуга лампы, — приказываю тебе взять дворец, построенный тобою для Аладдина, и перенести его со всеми существами и вещами, которые в нем находятся, в известный тебе край мой, в далекий Магриб среди садов! И меня самого перенесешь ты туда вместе с дворцом!
И джинн — слуга лампы — ответил:
— Слушаю и повинуюсь! Закрой глаз и открой его — и ты увидишь себя в стране твоей и во дворце Аладдина!
И действительно, в мгновение ока дело было сделано. А магрибинец перенесен был вместе с Аладдиновым дворцом в африканский Магриб.
Вот и все, что случилось с ним.
Что же касается султана, отца Бадрульбудур, то, проснувшись на другой день, он, по обыкновению, вышел из дворца своего, чтобы посетить любимую дочь. И увидел он на том месте, где возвышался чудесный дворец, лишь одну широкую площадь, изрытую ямами из-под фундамента. И, встревоженный до крайности, испугался он при мысли, что теряет рассудок; и стал он протирать глаза, желая дать себе отчет в том, что увидел. И при блеске восходящего солнца и среди прозрачного утреннего воздуха, убедился он, что дворец исчез. Но, желая еще более убедиться в этой потрясающей действительности, он поднялся в верхний ярус дворца своего и открыл окно с той стороны, которая находилась против помещения его дочери. И отсюда не видно было ни дворца, ни каких-либо следов его, ни садов, ни каких-либо следов их — ничего не было, кроме широкой площади, где всадники могли бы свободно гарцевать, если бы не ямы.
44