В ту же ночь Шахерезада рассказала следующее:
ЖЕНСКАЯ ХИТРОСТЬ
Слышала я, о благословенный царь, что в городе из городов одна женщина высокого звания, муж которой часто отлучался, совершая долгие и короткие путешествия, в конце концов не выдержала мучений и выбрала себе в качестве успокоительного бальзама юношу, подобного которому не было среди всех юношей того времени. И полюбили они друг друга до чрезвычайности; и удовлетворяли друг друга со всей радостью и в спокойствии, вставая, чтобы насыщаться, и насыщаясь, чтобы возлежать на ложе, и возлежа, чтобы совокупляться. И жили они так, наслаждаясь, долгое время.
Однажды седобородый шейх пристал к юноше с недостойными предложениями, но юноша не согласился, поссорился с шейхом, ударил его по лицу и вырвал у него бороду. Шейх пожаловался городскому вали на такое обращение; а вали велел арестовать юношу и заключить его в тюрьму.
Между тем молодая женщина узнала о том, что случилось с ее возлюбленным, и сильно опечалилась. Поэтому она тотчас же придумала способ для освобождения своего друга из тюрьмы и, нарядившись в лучшие одежды свои, отправилась во дворец к вали, испросила аудиенцию и была введена в залу, где подавали прошения. Клянусь Аллахом, одного появления ее гибкого стана было бы достаточно, чтобы исполнены были все просьбы на земле вдоль и поперек! Поклонившись вали, она сказала ему:
— О господин наш вали, юноша такой-то, которого ты велел посадить в тюрьму, мой родной брат и единственная опора семьи. Его оклеветали свидетели шейха, а сам шейх — лживый и развратный человек. Я пришла в надежде на твою справедливость просить тебя освободить юношу, иначе дом мой будет совершенно разорен, я же умру с голоду!
Вали же, как только увидел молодую женщину, прельстился ею и немедленно влюбился в нее, и сказал он ей:
— Конечно, так я готов освободить твоего брата! Но сперва войди в гарем моего дома, а я по окончании присутствия приду поговорить с тобой об этом деле.
Но она поняла, чего он хочет, и сказала себе: «Клянусь Аллахом! Ах ты, прилипало, ты коснешься меня лишь тогда, когда перестанут расти абрикосы!»
И отвечала она ему:
— О господин наш вали, лучше было бы, если бы ты сам пришел переговорить ко мне в дом, и там удобнее будет говорить о деле, чем здесь, где я чужая!
Вали беспредельно обрадовался и спросил:
— А где дом твой?
Она сказала:
— Там-то. Я буду ждать тебя вечером на закате солнца.
И вышла она от вали, оставив его взволнованного, как бурное море, и отправилась к городскому кади.
И вошла она к кади, который был уже человек в летах, и сказала ему:
— О господин наш кади…
А он сказал:
— Да.
Она же продолжала:
— Умоляю тебя, обрати внимание на мое дело, и Аллах наградит тебя за это!
Он спросил:
— Кто обидел тебя?
Она ответила:
— Вероломный шейх, который благодаря лжесвидетелям добился заключения в тюрьму моего брата, единственной опоры семьи. Я пришла просить тебя, чтобы ты исходатайствовал у вали освобождения брата моего.
Когда кади увидел и услышал молодую женщину, он сейчас же без памяти влюбился в нее и сказал ей:
— Хорошо, я займусь делом твоего брата. Ты же иди в гарем и жди там моего прихода. И тогда мы поговорим об этом деле. И все будет исполнено по твоему желанию.
А молодая женщина сказала себе: «Ах ты, сын сводника, не видать тебе меня как своих ушей!»
И отвечала она:
— О господин наш, лучше буду ждать тебя в своем доме, где никто не помешает нам.
Он же спросил:
— А где твой дом?
Она сказала:
— Там-то. Буду ждать тебя после заката солнца.
И вышла она от кади и пошла к царскому визирю.
Визирю она также рассказала о заключении в тюрьму юноши, также выдала его за брата и умоляла отдать приказ об освобождении. И визирь сказал:
— Этому нет препятствий. А пока зайди в гарем, и я приду туда к тебе, чтобы переговорить об этом деле.
Она же сказала на это:
— Клянусь твоею жизнью, о господин наш, я очень робка и не сумела бы даже найти дорогу в гарем твоей милости. Но в моем доме удобнее вести такого рода разговоры, и я буду ждать тебя там час спустя после захода солнца.
И указала она ему место, где стоит ее дом, и вышла от него, и отправилась во дворец к царю того города.
Когда же она вошла в тронную залу, царь, восхищенный ее красотой, сказал себе: «О Аллах! Какой лакомый кусочек!»
И спросил он ее:
— Кто же обидел тебя?