Такова моя история.
Когда халиф услышал этот рассказ великодушного шейха, он сказал ему:
— Поистине, о шейх Хасан, пути судьбы изумительны, и в качестве доказательства того, что ты рассказал мне правду, я покажу тебе кое-что.
И он повернулся к своему визирю и прошептал ему на ухо несколько слов. И визирь вышел, но уже через несколько мгновений вернулся с небольшим сундучком в руке. И халиф взял его, открыл и показал содержимое шейху, который тотчас узнал драгоценный камень Сулеймана, проданный им ювелиру-еврею.
И аль-Рашид сказал ему:
— Он оказался в моей сокровищнице в тот самый день, когда ты продал его еврею.
Затем он повернулся к четвертому человеку, который был учителем-калекой с разрезанным ртом, и сказал ему:
— Поведай нам, что ты должен нам рассказать.
И этот человек, поцеловав землю между рук халифа, начал свой рассказ так:
ИСТОРИЯ ШКОЛЬНОГО УЧИТЕЛЯ С РАЗРЕЗАННЫМ РТОМ
Знай, о эмир правоверных, что я, со своей стороны, начинал жизнь учителем и у меня под рукой было около восьмидесяти юношей. И история, приключившаяся со мной и с этими мальчиками, потрясающая.
Я должен начать свой рассказ с того, о мой повелитель, что я был суров к ним до предела и строг до такой степени, что даже в часы отдыха требовал, чтобы они продолжали работать, и отправлял их домой только через час после захода солнца. И даже тогда я не упускал случая следить за ними, следуя за ними через базары и кварталы, чтобы они не играли с молодыми негодяями, которые могли бы оказать на них дурное влияние.
Так вот именно моя строгость, о эмир правоверных, и навлекла на мою голову те бедствия, о которых ты сейчас услышишь.
И действительно, войдя в один из дней среди прочих дней в читальный зал, в котором собрались все мои ученики, я увидел, как они вдруг все вскочили и воскликнули в один голос:
— О учитель наш, какое желтое лицо у тебя сегодня!
И я был очень удивлен, но, поскольку я не чувствовал никакого внутреннего огорчения, от которого могло бы пожелтеть лицо мое, я не обратил на их возгласы никакого внимания, и я открыл класс как обычно и крикнул им:
— Начинайте, бездельники! Пора приниматься за работу!
Однако староста класса подошел ко мне с выражением озабоченности и сказал:
— Клянусь Аллахом, о учитель, у тебя сегодня очень желтое лицо, да отгонит Аллах от тебя всякое зло! Я бы мог сегодня провести урок вместо тебя, если ты приболел.
И в то же время все ученики с большим беспокойством смотрели на меня, как будто я уже собиралась отдать богу душу. И в конце концов на меня это произвело сильное впечатление, и я подумал: «О такой-то, ты, безусловно, ошибаешься о своем здоровье, не осознавая этого. А худшие болезни — те, которые проникают в организм незаметно, и их присутствие ничем особым не дает о себе знать».
А я сразу поднялся и пошел в свой гарем, где растянулся во всю длину, сказав супруге своей:
— Приготовь мне все, что нужно приготовить, чтобы оградить меня от приступов желтухи.
И я сказал это, тяжело вздыхая и кряхтя, как будто уже был во власти всех тяжких болезней и лихорадок.
А тем временем староста класса постучал в мою дверь и попросил разрешения войти. И он вручил мне сумму в восемьдесят драхм, сказав при этом:
— О учитель наш, твои добрые ученики только что решили между собой сделать тебе этот подарок, чтобы госпожа наша могла ухаживать за тобой по своему усмотрению, не заботясь о расходах.
И я был тронут такой заботой учеников моих, и, чтобы выказать им свое удовлетворение, я дал им выходной день, не подозревая, что все это и было подстроено только для этой цели. Но кто может догадываться о всех каверзах, таящихся в детской груди?!
Что же касается меня, то весь этот день я провел лежа, хотя вид денег, пришедших ко мне столь неожиданным образом, и доставил мне некоторое удовольствие. А на следующий день старший ученик снова пришел ко мне и, увидав меня, воскликнул:
— Да отгонит от тебя Аллах всякое зло, о учитель наш! Но у тебя еще более желтый цвет лица, чем был вчера! Отдыхай! Отдыхай! И не беспокойся об остальном!
В этот момент своего повествования Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.
А когда наступила
она сказала:
О учитель наш, да отгонит от тебя Аллах всякое зло! Но у тебя еще более желтый цвет лица, чем был вчера! Отдыхай! Отдыхай! И не беспокойся об остальном!