Так вот в один из дней, когда я сидел в своей лавке с пеньковой веревкой, привязанной к пальцу ноги моей, и уже заканчивал ее плести, я увидел двух богатых жителей моего квартала, которые обычно приходили и сидели на скамейке перед моей лавкой, чтобы поговорить о том о сем, вдыхая вечерний воздух. И эти два знатных человека из моего района были дружны и любили поболтать между собой, перебирая свои янтарные четки. Но никогда еще им не случалось во время своих оживленных бесед перебивать друг друга или отказываться от тех любезностей, которые один друг обязан оказывать другому, вовсе нет. Когда один говорил, другой слушал, и наоборот. Из-за этого их речи всегда звучали разумно, а сам я, несмотря на свою малую сообразительность, мог извлекать пользу из таких красивых речей.
И в тот день, как только они отдали мне свой «салам» и я вернул его им как подобает, они заняли свое обычное место перед моей лавкой и продолжили беседу, которую они уже начали во время прогулки. И один из них, которого звали Си Саад, сказал другому, которого звали Си Саади:
— О друг мой Саади! Человек может быть счастлив в этом мире только до тех пор, пока у него есть имущество и большие богатства, чтобы жить вне зависимости от кого бы то ни было. А бедные бедны только потому, что родились в нищете, передаваемой от отца к сыну, или, родившись с богатством, они потеряли его из-за блуда, разврата, из-за каких-то дурных дел или просто благодаря одной из тех смертей, против которых бессильно любое существо. В любом случае, о Саади, по-моему, бедные люди бедны только потому, что они не могут собрать достаточно большую сумму денег, которая позволила бы им посредством какого-либо коммерческого дела, начатого в нужный момент, окончательно обогатиться. И я полагаю, что, если, став богатыми, они достойно воспользуются своим богатством, они не только останутся богатыми, но со временем и значительно приумножат его.
На что Саади ответил:
— О друг мой Саад! Скажу не для того, чтобы просто противоречить тебе, но, клянусь Аллахом, я не согласен с тобой. И прежде всего я не уверен, что вообще лучше жить в достатке, чем в бедности. Ведь богатство само по себе не имеет ничего, чем оно могло бы искушать душу без особых претензий. Оно лишь полезно для того, чтобы облегчать окружающую жизнь. Но какие у него недостатки! Разве мы сами не знаем об этом, мы, у которых ежедневно набирается столько хлопот и столько неприятностей?! И жизнь нашего друга Хасана-канатчика, что сидит здесь перед нами, не длиннее и не лучше ли в целом нашей? И потом, о Саад, ты предполагаешь, что бедняк может стать богатым, но я не уверен, что это так легко может произойти. Я полагаю, это редкий случай, ибо дело это зависит от множества обстоятельств и редко выпадающих шансов, и мы могли бы долго спорить на эту тему. Со своей стороны, я считаю, что бедняк, лишенный каких-либо начальных денег, имеет такие же шансы разбогатеть, как если бы у него их было совсем немного. Я хочу сказать, что он может без начальных средств стать безмерно богатым в одночасье, не прилагая к этому ни малейшего труда, просто потому что это записано в судьбе его. Вот почему я считаю, что экономить в ожидании плохих дней совершенно бесполезно, потому что плохие дни, как и хорошие, нам ниспосланы Аллахом, и это неправильно — скупиться и экономить добро, которое дает нам Воздаятель изо дня в день, стараясь отложить излишки на черный день. Избыток, о Саад, если он существует, должен переходить к беднякам по воле Аллаха, а держать его при себе — значит не верить в великодушие Всевышнего. Что же касается меня, о друг мой, то не проходит и дня, чтобы я не проснулся и не сказал себе: «Радуйся, о Си Саади, ибо кто знает, чем окажется сегодня благодеяние Господа твоего!» И никогда не обманывала меня моя вера в воздаяние. И потому за всю свою жизнь я ни разу не работал и не беспокоился о завтрашнем дне. Таково мое мнение.