И вот когда кади выкупался, прислужники хаммама, спешившие услужить ему, напрасно стали искать его туфли; и они нашли наконец в уголке удивительные бабуши, которые тотчас признали за бабуши Абу Кассема. И они бросились в погоню за ним и, догнав его, привели назад в хаммам с поличным на плечах. И кади, взяв то, что ему принадлежало, велел отдать ему его бабуши и, несмотря на все его оправдания, послал его в тюрьму. И Абу Кассем, чтобы не умереть в тюрьме, должен был поневоле быть щедрым в бакшишах сторожам и начальникам стражи, ибо, зная, что он настолько же начинен деньгами, насколько весь прогнил от скупости, они не давали ему дешево отделаться. И Абу Кассем таким образом вышел из тюрьмы, но огорченный и раздосадованный до крайности.
И, приписывая все свое злоключение своим бабушам, он поспешил отделаться от них, бросив их в Нил.
Но несколько дней спустя рыбаки, с большим трудом вытащив свои сети, которые казались гораздо тяжелее обыкновенного, нашли там бабуши, которые тотчас и признали за бабуши Абу Кассема. И они с бешенством убедились, что гвозди, которыми они были усажены, попортили петли их сетей. И они бросились к лавке Абу Кассема и со всей силы бросили бабуши в лавку, проклиная их обладателя.
И бабуши, брошенные таким образом, попали в склянки с розовой водой и другими водами, которые стояли на полках и, повалив их, разбили на тысячу кусков.
Когда Абу Кассем увидел это, горе его достигло крайних пределов, и он воскликнул:
— Ах, проклятые бабуши, больше-то вы уже не причините мне убытков!
И, подобрав их, он пошел к себе в сад и принялся рыть яму, чтобы закопать их там. Но один из его соседей, которому он досадил чем-то, воспользовался случаем отомстить ему и тотчас бросился предупредить вали, что Абу Кассем откапывает какой-то клад у себя в саду. И вали, зная богатство и скупость москательщика, нимало не усомнился в истинности этого сообщения и тотчас послал стражников схватить Абу Кассема и привести его к себе. И несчастный Абу Кассем напрасно клялся, что не находил никакого клада, но хотел только похоронить свои бабуши, — вали не мог поверить такому странному намерению, притом столь противоречащему баснословной скупости обвиняемого; и так как он рассчитывал так или иначе получить денег, то принудил огорченного Абу Кассема внести, чтобы получить свободу, весьма крупную сумму.
И Абу Кассем, освобожденный после этой весьма неприятной для него затраты…
Но на этом месте своего повествования Шахерезада увидела, что приближается утро, и, преисполненная скромности, не проговорила больше ни слова.
она сказала:
Абу Кассем, освобожденный после этой весьма тягостной для него затраты, стал от отчаяния вырывать себе бороду и, взяв свои бабуши, поклялся отделаться от них во что бы то ни стало. И долго бродил он, размышляя о том, каким способом вернее достигнуть цели, и наконец решился пойти бросить их в канаву, находившуюся далеко за городом. И он надеялся, что на этот раз уж не услышит о них больше. Но судьбе было угодно, чтобы водой канала бабуши были принесены к мельнице, которую вода канала приводила в движение. И бабуши попали в колеса и заставили их запрыгать, расстроив их мерное движение. И хозяева мельницы прибежали, чтобы поправить повреждение, и увидели, что причиной этого были огромные бабуши, которые попали в шестерню и которые они тотчас признали за бабуши Абу Кассема. И несчастный москательщик был снова брошен в тюрьму и приговорен на этот раз уплатить крупный штраф владельцам мельницы за причиненный им убыток. И сверх того, он должен был заплатить крупный бакшиш, чтобы вернуть себе свободу. Но в то же время ему вернули и его бабуши.
Тогда, совершенно растерявшись, он пошел домой и, поднявшись на террасу, облокотился о перила и принялся глубокомысленно размышлять, что ему делать дальше. И он положил свои бабуши неподалеку от себя, на террасе, но стоял, повернувшись к ним спиной, дабы не видеть их. И как раз в эту минуту собака соседей заметила бабуши Абу Кассема, схватила в пасть одну из бабуш и стала играть с ней.
И во время этой игры бабуша была далеко отброшена, и злой судьбе было угодно, чтобы она упала с террасы на голову проходившей по улице старухи. И тяжесть бабуши, окованной железом, раздавила старуху, вдавив высоту ее в ширину ее. И родственники старухи узнали бабушу Абу Кассема и подали на него жалобу кади, требуя уплатить пеню за убийство или смерти Абу Кассема. И несчастный должен был уплатить эту пеню согласно закону. И сверх того, чтобы избегнуть тюрьмы, принужден был заплатить крупный бакшиш стражникам и их начальникам.