— Ради Аллаха! Наш брат Махмуд, который находится здесь, рассказывал мне когда-то правдивый анекдот, героем которого был он сам и который более занимателен, чем все анекдоты, которые мы здесь слышали.
И дядя воскликнул:
— Расскажи его нам, йа сиди Махмуд!
И все присутствующие прибавили:
— Да, ради Аллаха, расскажи его нам!
И Ахмад сказал ему:
— Да! Ты хорошо знаешь ее, эту историю молодой женщины, пышной и белой, как свежее масло!
И Махмуд, польщенный этим всеобщим вниманием, принялся рассказывать первую свою встречу с молодой женщиной, которая пришла со своим ребенком к шатрам в праздник Мавлид ан-Наби.
И он передавал такие точные подробности относительно этой молодой женщины и ее дома, что дядя Ахмада немедленно догадался, что дело идет не о ком ином, как о его собственной дочери. И Ахмад уже торжествовал в душе, убежденный, что наконец он в присутствии свидетелей получит доказательство неверности жены своей, и разведется с нею, и лишит ее прав на приданое. И дядя, насупив брови, уже готов был подняться и сделать то, что считал нужным, как вдруг послышался пронзительный и жалобный крик, как будто крик ребенка, которого ущипнули; и Махмуд, внезапно возвращенный этим криком к действительности, нашел в себе присутствие духа, чтобы изменить окончание своего рассказа, и закончил его такими словами:
— И вот когда я принес на своих плечах ребенка молодой женщины, я пожелал, очутившись на дворе, подняться с ребенком в гарем. Но — да удалится нечистый! — на мою беду, я нарвался на честную женщину, которая, заметив мою дерзость, взяла у меня из рук ребенка и ударила меня кулаком прямо в лицо, так что знак от удара остался у меня до сих пор. И она прогнала меня, угрожая созвать соседей. Да будет она проклята Аллахом!
И дядя, отец молодой женщины, услышав такое окончание рассказа, принялся громко смеяться, и все присутствующие тоже. Один только Ахмад не присоединился к общему смеху и спрашивал себя, не понимая причин всего этого, почему Махмуд переменил таким образом окончание своего рассказа. И когда трапеза закончилась, он приблизился к нему и спросил:
— Аллах да будет над тобою! Можешь ли ты мне сказать, почему ты не рассказал всего так, как это случилось в действительности?
И Махмуд отвечал:
— Слушай! Это просто потому, что я понял по крику ребенка, который все слышал, что этот ребенок и мать его находятся здесь, в гареме, и что, следовательно, и муж ее равным образом должен находиться в числе приглашенных. И я поспешил обелить эту женщину, чтобы не навлечь на нас обоих каких-либо неприятностей. Но не правда ли, что моя история, рассказанная таким образом, очень позабавила твоего дядю?
Но Ахмад, пожелтев в лице, покинул своего друга, даже не ответив на его вопрос. И на следующий день он развелся со своей женой и отправился в Мекку в качестве паломника.
И таким образом, Махмуд мог по истечении законного срока жениться на своей возлюбленной. И он счастливо жил с нею, потому что у него не было никаких притязаний на знание женщин и на искусство разоблачать их хитрости и предвидеть их обманы. Но один лишь Аллах всеведущ!
И когда рассказ этот был закончен, рыбак, потребитель гашиша, ставший уже дворецким, умолк.
И султан, крайне восхищенный, воскликнул:
— О мой дворецкий, о медовый язык, я назначаю тебя своим великим визирем!
И вот так как в это самое время в приемную залу вошли два тяжущихся, взывая к султану о правосудии, рыбаку, назначенному великим визирем, было поручено тут же выслушать их жалобы, уладить их распрю и постановить приговор об их деле.
И вот новый великий визирь, надев на себя знаки своего достоинства, сказал тяжущимся:
— Приблизьтесь и изложите причину, которая поставила вас между рук нашего повелителя султана.
И вот какова их история.
ПРИГОВОР ПОТРЕБИТЕЛЯ ГАШИША
Когда, о благочестивый царь, — сказал выращиватель фруктов, — рыбак, потребитель гашиша, только что назначенный великим визирем султана, приказал тяжущимся говорить, первый из них заявил: