Когда царь услышал эти слова от своего визиря, он сказал ему:
— О визирь мой, твой совет — превосходный совет, и он принят.
И он сразу же послал за своими тремя сыновьями, которые вернулись с охоты. И он сообщил им о договоренности между ним и визирем, которая касалась их судьбы, и он пошел с ними на террасу дворца, а за ним следовали все его сановники.
И три принца поднялись на террасу, неся свои луки и колчаны, и каждый выбрал стрелу и согнул свой лук. Им завязали глаза. И вот первый сын царя, самый старший, после того как его заставили повернуться несколько раз, остановился и выпустил свою стрелу в воздух. И стрела, выпущенная сильно натянутой тетивой, взлетела в воздух и упала на двор жилища знатного шаха. И в свою очередь второй сын царя выпустил стрелу, и она упала на террасу дома главного военачальника царского войска. А потом и третий сын царя, принц Мухаммед, выпустил стрелу в том направлении, куда был нацелен его лук. И стрела его полетела и упала на дом, о владельце которого ничего не было известно.
И все царедворцы во главе с царем пошли, чтобы посетить эти три дома, о которых шла речь. И оказалось, что дочь знатного шаха и дочь командующего царским войском были двумя очаровательными юницами, похожими на луны. И их родители были на грани безумия от восторга, узнав, что их дочерей хотят выдать замуж за двух царских сыновей. Однако когда все пришли к третьему дому, на который упала стрела Мухаммеда, то увидели, что в нем обитает только большая черепаха. И царь, отец Шатера Мухаммеда, и все визири, и эмиры, и камергеры[3] увидели большую черепаху, которая жила одна в этом доме, и они были поражены этим зрелищем. Однако, поскольку царь ни на минуту не мог представить, что ее можно отдать в жены принцу Шатеру Мухаммеду, он решил, что опыт со стрелой нужно повторить. И поэтому молодой принц снова поднялся на террасу, неся на плече своем лук и колчан, и он выпустил вторую стрелу на свою удачу. И стрела, движимая самой судьбою, снова упала точно на дом, где обитала лишь большая черепаха.
При виде этого царь был очень расстроен и сказал принцу:
— Ради Аллаха! О сын мой, сегодня нет на тебе благословения! Молись пророку!
И молодой принц ответил:
— Да пребудет с ним, его сподвижниками и его верными последователями спасение, благословение и всякая благодать!
И царь продолжил:
— Призови имя Аллаха и пусти стрелу свою в третий раз!
И молодой принц сказал:
— Во имя Аллаха Милостивого и Милосердного!
И он натянул лук свой и в третий раз выпустил стрелу, которая, направленная судьбой, снова упала на дом, где обитала одна лишь большая черепаха.
Когда царь со всей определенностью увидел, что проведенное испытание ясно и однозначно указывает на огромную черепаху, он решил, что его младший сын, принц Шатер Мухаммед, останется холостяком. И он сказал ему:
— О сын мой, поскольку эта черепаха не принадлежит ни к нашей расе, ни к нашему роду, ни к нашей вере, лучше, чтобы ты вообще не женился, пока Аллах не даст нам в Своей милости знак.
Однако Шатер Мухаммед воскликнул:
— Ради пророка, да пребудет над ним молитва и мир! Время моего безбрачия прошло, и, поскольку большая черепаха была предначертана мне самой судьбой, я согласен жениться на ней.
А царь, дойдя до предела удивления, ответил:
— Конечно, о сын мой, черепаха была предначертана тебе судьбою, но с каких это пор сыновья человеческие берут черепах в жены?! Это невозможно!
Однако принц ответил:
— Я хочу взять в жены эту черепаху, и никого другого!
И царь, который любил своего сына, не хотел расстраивать его или причинять ему страдания, отменил свое решение и дал согласие на этот странный брак.
И в честь бракосочетания принцев Шатера Али и Шатера Хоссейна, двух старших сыновей царя, было устроено два веселых праздника с танцами, песнями и игрой на различных музыкальных инструментах. И когда сорок праздничных дней и сорок праздничных ночей для каждой свадьбы закончились, два принца вошли в брачные комнаты невест своих и со всей радостью и отвагой завершили заключение своих браков.
3
Камергер (от нем. Kammerherr — «дворянин комнаты») — изначально, на заре Средневековья, ключник монаршего дворца. В средневековых европейских государствах блюститель ключей от дворца часто ведал не только состоянием личных покоев своего монарха, но и всем дворцовым хозяйством, а следовательно, государственной казной, включая доходы столичного города.