— С сожалением должна ответить отказом. Ради Аллаха! Вряд ли у меня найдется достаточно этого помета и для личных нужд.
И слуга вернулся, чтобы передать этот ответ госпоже своей черепахе. А та в ответ только затряслась от смеха. А потом она отправила своего доверенного слугу к жене второго сына царя, чтобы попросить ее отдать ей весь куриный и голубиный помет, который найдется у нее под рукой, под тем предлогом, что она, черепаха, срочно нуждается в нем, чтобы посыпать им блюда, которые она приготовила для царя. Но и на этот раз слуга вернулся к госпоже своей с пустыми руками и с унизительным ответом от жены Шатера Хоссейна. И черепаха, видя, что слуга ничего не принес, и выслушав уничижительные замечания, которые просила ей передать жена второго царского сына, задрожала от удовольствия и удовлетворения и так смеялась, что перевернулась на спину. После чего она приготовила блюда по собственным рецептам, расставила их на подносе, накрыла его плетеной крышкой, а сверху положила льняной платок с запахом роз. И она послала своего верного слугу отнести этот поднос царю, в то время как и две другие супруги юных принцев послали к царю своих рабов со своими подносами.
И вот пришло время обеда, и царь сел перед тремя подносами, но, как только крышка с подноса первой принцессы была снята, оттуда пошел мерзкий, тошнотворный запах крысиного помета, который был способен задушить слона. И обоняние царя было настолько ужасно поражено этим запахом, что он отшатнулся, дернув головой, и упал без сознания на спину. И сыновья его бросились к нему, окропили его розовой водой и стали обмахивать, и настолько преуспели в этом, что привели его в сознание. А потом, когда он вспомнил причину своего ужасного состояния, он не преминул позволить излиться гневу своему на свою невестку и покрыл ее проклятиями.
Однако через некоторое время ему удалось наконец настолько успокоиться, что он решился испробовать второе блюдо. Но как только второй поднос был открыт, залу заполнил настолько мерзкий и зловонный запах, что можно было подумать, что в городе сгорела вся домашняя птица. И этот запах проник в горло, в нос и в больные глаза несчастного царя, который подумал, что на этот раз он окончательно ослепнет и умрет. Но сыновья его поспешили открыть окна и убрать поднос, ставший причиной этого вреда, и они приказали зажечь ладан и бензой, чтобы очистить воздух от неприятного запаха.
И когда несчастный царь немного подышал свежим воздухом и смог говорить, он воскликнул:
— Какой вред я нанес вашим женам, о дети мои, что они так плохо обращаются со мной, со стариком?! Неужели они хотят вогнать меня в могилу?! Это наказуемое преступление перед Аллахом!
И два принца, мужья тех жен, что приготовили эти блюда, повесили носы свои и ответили, что это вопрос непостижимый.
А тем временем пришел молодой принц Шатер Мухаммед, и он поцеловал руку отца своего, и он умолял его забыть все неприятные ощущения и подумать о том удовольствии, которое он получит от блюд на третьем подносе. А царь, услышав это, был на грани гнева и негодования, и он воскликнул:
— Что ты такое говоришь, о Шатер Мухаммед?! Ты, наверное, решил поиздеваться над своим старым отцом?! Как я могу коснуться блюд, приготовленных черепахой, когда те, что были приготовлены женскими руками, оказались такими противными и ужасными?! Я вижу, что вы все трое поклялись убить мою печень и заставить меня выпить смертную чашу!
Но молодой принц бросился к ногам отца своего и поклялся ему жизнью и священной истинной верой, что третий поднос заставит его забыть о своих невзгодах и что он, Шатер Мухаммед, согласен проглотить все блюда с него, если они придутся не по вкусу отцу его. И он просил, и умолял, и настаивал, и уговаривал, с таким пылом и смирением говоря о третьем подносе, что царь наконец-то соизволил согласиться и жестом указал одному из рабов поднять крышку с третьего подноса, произнося защитную фразу:
— Спаси и сохрани меня, Аллах Защитник!
Но на этот раз, когда крышка была снята, от подноса черепахи поднялся запах, состоящий из самых сладких кулинарных ароматов, настолько изысканных и восхитительных, что все сердечные перегородки у царя мгновенно расширились. Его легкие свободно задышали, крылья его носа затрепетали, его давно уже исчезнувший аппетит вернулся, и глаза его широко открылись, а зрение прояснилось. И цвет алой розы стал цветом лица его, и этот цвет задержался на нем. И он начал есть и ел без остановки в течение целого часа. После чего он выпил отличный душистый ледяной шербет и с удовольствием несколько раз рыгнул из самой глубины своего довольного желудка. И, находясь на грани легкости и благополучия, он поблагодарил Воздаятеля за Его благословения и воскликнул: