И Джафар, со своей стороны, вскочил, издав громкий крик, и бросился в объятия Аттафа. И их взаимные чувства были настолько сильны, что они лишились сознания на несколько мгновений. А когда они пришли в себя, то расцеловались и стали рассказывать друг другу, что с ними произошло, от начала до конца. И они еще не закончили делиться новостями, как вдруг раздался громкий крик, — все обернулись и увидели, что его издал некий шейх, который выступил вперед из толпы и сказал:
— Вы собираетесь казнить не того человека!
И Джафар с Аттафом посмотрели на него и увидели, что это был шейх с бородой, выкрашенной хной, и его голова была покрыта синим носовым платком. И Джафар, поглядев на него, приказал ему выйти вперед и рассказать о своем деле.
И шейх с крашеной бородой воскликнул:
— Уберите, о люди, невинного из-под меча! Потому что преступление не является его преступлением, он никого не убивал! И труп убитого молодого человека не его рук дело, он не имеет к этому никакого отношения, потому что единственный убийца — это я!
И тогда визирь Джафар спросил его:
— Так это ты убил его?
И он ответил:
— Да.
И Джафар спросил:
— И зачем ты его убил? Разве ты не боишься Аллаха, убивая таким образом сына благородной крови?
И шейх ответил:
— Этот молодой человек, которого вы нашли мертвым, был моей собственностью, и я сам его вырастил. И каждый день он брал у меня деньги на свои расходы. Однако, вместо того чтобы быть мне верным, он развлекался с неким Шумушагом, а иногда с неким Нагишем, и с Гасисом, и с Губаром, и с Гуширом, и со многими другими негодяями; и он проводил с ними свои дни, оставляя меня одного. И все они хвастались, что проводили время с ним, даже уборщик мусора Одис и сапожник Абу Бутран. И моя ревность росла с каждым днем. И как я его ни увещевал, как ни пытался его отговаривать от этого, он не слушал ни моих советов, ни моих выговоров, и наконец в такой-то вечер я увидел его с человеком по имени Шумушаг Сифилитик. И при этом зрелище мир потемнел перед моими глазами, и в том самом разрушенном доме, в котором я его застал, я его и убил. И таким образом я освободился от всех мучений, которые он мне причинял. Такова моя история. — Затем он добавил: — И я молчал до сегодняшнего дня. Но когда я услышал, что невиновный будет казнен вместо виновного, я не смог более хранить свою тайну, и я пришел сюда, чтобы избавить невиновного от удара меча. И вот я перед тобой. Казни меня и возьми жизнь за жизнь! Но сначала освободи этого невинного молодого человека, который не имеет никакого отношения к этому делу!
И Джафар, услышав эти слова шейха, задумался на мгновение и сказал:
— Это весьма сомнительное дело. А если сомневаешься, просто убери руку. О шейх, иди с миром, и пусть Аллах простит тебя! — И он отпустил его.
После этого он взял Аттафа за руку, снова прижал его к груди и повел в хаммам. И после того как впавший в ничтожество Аттаф был обновлен и восстановлен, он пошел с ним во дворец халифа.
И он вошел к халифу, поцеловал землю между рук его и сказал:
— Аттаф Щедрый здесь, о эмир правоверных! Это он был моим хозяином в Дамаске, и это он относился ко мне с таким уважением, добротой и щедростью и предпочитал меня своей душе.
И аль-Рашид сказал:
— Немедленно приведите его ко мне!
И Джафар представил его таким, каким он еще был: ослабленным, измученным и все еще дрожащим от волнения. Однако Аттаф не преминул отдать дань уважения халифу самым лучшим образом и самым красноречивым языком. И аль-Рашид вздохнул, увидев его, и сказал ему:
— В каком состоянии я тебя вижу, бедняга!
И Аттаф заплакал, и по просьбе аль-Рашида он рассказал всю свою историю от начала до конца. И, слушая его, аль-Рашид плакал и страдал, как и жалостливый Джафар.
И вот тем временем вошел шейх с крашеной бородой, помилованный Джафаром. И, увидев его, халиф рассмеялся. А затем он попросил Аттафа Щедрого сесть и заставил его еще раз повторить свою историю. И когда Аттаф закончил, халиф посмотрел на Джафара и сказал ему:
— Скажи мне, о Джафар, что ты собираешься сделать для своего брата Аттафа?
И тот ответил:
— Во-первых, моя кровь принадлежит ему, и я его раб. Во-вторых, я приготовил для него казну в три миллиона золотых динаров и на столько же миллионов чистокровных лошадей, юных мальчиков, черных и белых рабов, молодых девушек со всех концов света и прочей роскоши. И он останется с нами, чтобы мы могли радоваться ему. — А потом он добавил: — Что касается его двоюродной сестры, то это дело останется между мною и им.
И халиф понял, что настал момент оставить двух друзей наедине, и отпустил их. И Джафар привел Аттафа в свой дом и сказал ему: