Однажды феллах подарил Гохе жирную курицу. И Гоха приготовил эту курицу и пригласил феллаха к трапезе. И они съели курицу и были счастливы. Однако через некоторое время пришел другой феллах, который постучал в дверь Гохи и попросил, чтобы ему оказали гостеприимство.
И Гоха открыл дверь и сказал:
— Добро пожаловать, но кто ты?
И феллах ответил:
— Я сосед того, кто подарил тебе курицу.
И Гоха сказал:
— С радостью и удовольствием!
И он принял его со всей сердечностью, накормил его и ничего не требовал. И этот человек ушел счастливый.
А через несколько дней в дверь постучал третий. И Гоха спросил:
— Кто там?
И тот ответил:
Я сосед того соседа, который подарил тебе курицу.
И Гоха сказал:
— Заходи, я буду рад.
И он заставил его войти и сесть перед подносом с едой. Но вместо еды и питья он поставил перед ним горшок с горячей водой, на поверхности которой было видно несколько капель жира.
И феллах, видя, что на большее рассчитывать нечего, спросил:
— Что это, о хозяин?
И Гоха ответил:
— Это? Это сестра сестры той воды, в которой готовилась курица.
Как-то раз друзья Гохи, желая повеселиться за его счет, договорились между собой и повели его в хаммам. И они взяли незаметно для Гохи несколько яиц. И когда они вошли в хаммам, разделись и зашли с Гохой в харарет[48], то сказали:
— Время настало. Теперь каждый из нас должен отложить яйцо, — и добавили: — А тот, кто не может откладывать яйца, должен будет заплатить хозяину хаммама за всех остальных.
И при этом они присели и закудахтали, словно курицы-несушки. И каждый из них вытащил из-под себя яйцо. И Гоха, увидев это, вдруг замахал малышом, который достался ему от отца его, закукарекал, бросился к своим друзьям и принялся наскакивать на них. И все в недоумении вскочили и закричали ему:
— Что ты собираешься делать, мерзавец?!
На что Гоха ответил:
— Как?! Вы не знаете?! Поскольку я вижу перед собою кур и я единственный петух среди них, значит, я должен их как следует потоптать.
Люди также рассказывают, что Гоха завел привычку каждое утро, стоя перед дверью дома своего, возносить молитву Аллаху, говоря: «О Щедрый, я прошу у тебя сто золотых динаров — ни на один больше и ни на один меньше, — потому что мне нужно ровно сто.
И если благодаря Твоей щедрости эта сумма в сто динаров будет превышена, пусть и на один динар, или если из-за недостатка моих заслуг только одного динара будет не хватать в этой сотне, извини, я не приму этот дар».
А среди соседей Гохи жил один богатый еврей; богатство приходит к нам от Аллаха, но он разбогател благодаря всяким предосудительным делам — да сгинет он в огне пятого ада![49] И этот еврей слышал, как Гоха каждый день произносил эту молитву вслух перед дверью дома своего. И он подумал про себя: «Клянусь Авраамом и Иаковом! Я хочу испытать золотом этого Гоху! И я посмотрю, как он выдержит это испытание». И он взял кошелек, в котором было ровно девяносто девять золотых динаров, и бросил его из окна к ногам Гохи, который совершал свою обычную молитву, стоя у порога дома своего. И Гоха поднял кошелек, а еврей наблюдал за ним, чтобы узнать, что будет дальше. И он увидел, как Гоха развязал шнурки кошелька, высыпал его содержимое себе на колени и принялся пересчитывать динары один за другим. Затем он услышал, как Гоха, заметив, что одного динара из сотни не хватает, воздел руки к Создателю своему и воскликнул:
— О Щедрый, хвала Тебе за благодеяния Твои, и благодарю Тебя, Прославленный! Однако твой подарок неполон, и я, как и говорил, не могу принять его в таком виде, — и добавил: — Вот почему я собираюсь передать его тому еврею, моему соседу, — бедному человеку, у которого есть семья и который сам образец честности.
И, сказав это, он взял кошелек, бросил его на двор еврея и пошел своей дорогой.
И когда еврей увидел и услышал все это, он был страшно поражен и сказал себе: «Клянусь светящимися рогами Моисея[50], наш сосед Гоха — человек искренний и добрый. Но я ничего окончательно не могу сказать о нем, пока не проверю вторую часть мольбы его».
И на следующий день он взял кошелек, положил в него сто динаров и еще один и бросил к ногам Гохи как раз в тот момент, когда тот читал свою обычную молитву у двери дома своего. И Гоха, который очень хорошо знал, откуда упал кошелек, но продолжал делать вид, что верит во вмешательство Всевышнего, наклонился и поднял подарок. И, подсчитав золотые монеты, он обнаружил, что в кошельке на этот раз было сто один динар. Тогда, подняв руки к небу, он сказал:
48
Харарет — основное, самое жаркое помещение хаммама, температура в нем достигает 50–60 градусов.
49
Согласно мусульманскому учению, разные категории грешников помещаются в семь разных областей ада. Пятую область ада — Сакар («обжигающий») — Аллах предназначил для нечестивых, лгунов и гордецов.
50
На протяжении сотен лет ветхозаветного пророка Моисея изображали с рогами. По самой распространенной версии, рога на его голове появились в христианском искусстве в результате ошибки, которую допустил Иероним Стридонский (342–419 / 420), переводя Ветхий Завет с древнееврейского на латынь. Как сказано в Книге Исход, Моисей дважды поднимался на гору Синай, где говорил с Богом. В первый раз Господь вручил ему две скрижали с заповедями, которым должен был следовать народ Израилев. Однако по возвращении пророк обнаружил, что евреи впали в идолопоклонство и стали почитать золотого тельца. После этого он «воспламенился гневом и бросил из рук своих скрижали и разбил их под горою» (Исх. 32:19). Тогда он по велению Господа сам изготовил две каменные таблички и с ними во второй раз поднялся на гору, где Господь снова продиктовал ему заповеди. После сорока дней и сорока ночей на вершине горы Моисей, осененный божественной благодатью, вновь вернулся к израильтянам. В латинском переводе Ветхого Завета, который сделал Иероним, говорится, что, спустившись с Синая после общения с Господом, Моисей «не знал, что лицо его стало рогато (et ignorabat quod cornuta esset facies sua)» (Исх. 34:29). В греческом переводе (III–I вв. до н. э.) Ветхого Завета, известном как Септуагинта, в этом месте никаких рогов нет. Соответственно, нет их и в церковнославянском тексте Книги Исход, который был переведен с греческого («и Моисей не ведяше, яко прославися зрак плоти лица его»), и в русском синодальном переводе, сделанном в XIX в. («Моисей не знал, что лице его стало сиять лучами оттого, что Бог говорил с ним»). Считается, что Иероним неверно прочел древнееврейский текст и вместо слова «сияющий» увидел там созвучное ему слово «рогатый» (еще до него, во II в., та же «ошибка» появилась у Аквилы Синопского, который сделал свой перевод Ветхого Завета на греческий). Однако, судя по всему, дело в другом. В древнееврейском тексте в этом месте стоит крайне редкий глагол «каран», образованный от существительного «керен» — «рог». Что означало слово «каран» изначально, не совсем понятно, но позже его стали толковать как «сияние». Вероятно, стремясь описать Божью славу, осенившую Моисея после того, как он во второй раз вернулся с Синая, Иероним остановился на слове «рог» вполне осознанно. Во многих ближневосточных культурах, влияние которых заметно в Ветхом Завете, рога могли олицетворять величие, мощь и силу. То, что Моисей спустился с Синая «рогатым», значило, что он был исполнен небесной славы.